Темный мир-2. Возвращение

По серым дорогам в обрывках одежд
Бродит без сна одинокий скиталец.
Когда-то живой, полный сил и надежд,
Способный на Песнь и чарующий Танец.
Когда-то давно был он молод, красив,
Обласкан вниманием юных прелестниц.
Когда-то горяч был, безумно ревнив
И верил, что может познать бесконечность.
Он был на вершине, Великий Творец,
Но вдруг это все потеряло значение.
Лишь оттого, что однажды во сне
Дыханием чуда был нежно овеян.
ОНА появилась из грез, как луна,
Возникла из мрака прекрасным видением.
Богиня. Волшебница. Чудо. Мечта.
Всевышнего знак и Его откровенье.
Любовь закружила его до утра,
Крылами надежды его наделила.
Заставила сердце пылать без огня
И верой мятущийся дух озарила.
Он счастлив был ею, безумен до слез.
Желая кружить ее в медленном танце.
Смеялась Любовь, говоря, что из грез,
Способна не раз для него возрождаться.
Не зная отказов и страстью гоним,
Он ринулся к ней, невозбранно и смело,
Желал подхватить, но опасно забыл,
Что чудо не может жить в клетке из тела.
Едва лишь коснулся рукою мечты,
Как вскрикнула Муза и с болью упала.
"Зачем?- прошептала беззвучно. - Ведь ты
Мог счастлив быть здесь..." и ее вдруг не стало.
Он замер, неверяще шаря по тьме
Пустыми, лишенными света глазами.
Но не было больше Любви в этом сне.
Ушло упоение ее чудесами.
Осталась лишь горечь на серых губах,
Осталась лишь рана на сердце умершем.
Осталась лишь мука в потухших глазах
И боль от ошибки его сумасшедшей.
С тех так и бродит по царству теней
Невидимый призрак, не зная покоя.
Живущий единственной мыслью - о НЕЙ,
Несчастный безумец с пустою душою...

Тоаркан удивленно округлил желтые глаза.
– Вы хотите сюда прийти?
– Почему нет? Если кусаться не будете и детей мне не поцарапаете, то можно и прийти.
Тир и Тебр весело переглянулись.
– Признаться, нам порядком надоело мутузить друг друга. Хочется уже новых партнеров. Чтоб посильнее и позадиристее. Да и зубы что-то начинают чесаться… ты же не дашь нам портить лес или Золотые чертоги?
– С чертогам что хотите делайте – чужое, – небрежно отмахнулась от сыновей Белказаметив возмущенного взгляда Элиара. – А  вот наш лес – ни-ни. Поймаю за обгрызанием деревьев, пеняйте на себя!
– Деревья перевертыши грызут, – подозрительно серьезно отозвался Тир. – Мы пока только ломаем. – Все равно накажу.
– Хорошо-хорошо, – со смехом отступил Тебр. – Мама, мы все поняли: никаких руин и новых впадин. Только почаще напоминай об этом Тиру, и все будет в порядке.
– Вот зараза! – рыкнул Тир и сбил брата с ног мощным ударом крыла.

Тоаркан Черные Крылья судорожно сглотнул, неотрывно глядя на красавца дракона, загородившего собой маленькую Гончую. В  его алых глазах светилось понимание и разум. Его не испортила неожиданно обретенная личина. Не соблазнило ощущение гремящей мощи в преобразившемся теле. Это был тот же самый эльф, который стоял перед стаей мгновение назад, и внутри у него горел тот же самый «Огонь», который его род сумел пронести в своем сердце сквозь бесконечную череду тысячелетий.
– Брат? – неуверенно прошептал Тоаркан, незаметно для себя принимая естественный облик. – Брат? – так же неуверенно позвал среброкрылый, с зарождающимся восторгом оглядывая сородича.
– Брат?! – эхом откликнулась остальная стая, в возбуждении распахнув крылья.
– Охренеть! – пробормотал под нос Элиар, внимательно изучая побратима. – Знал я, что от вас надо ждать сюрпризов, но никак не думал, что таких…