Лис Улисс и клад саблезубых

Было больно. От предательства Улисса. От разрушенных иллюзий. И больше всего - от жалости окружающих.

Евгений думал о том, что ни капельки не боится кладбищ. Вот ни чуточки. И склепов не боится. Какое смешное слово - склеп. Ха-ха. Призраков он тоже не боится. У них ведь даже нету тел, чего их бояться! Если бы это у Евгения не было тела, то и его бы не боялись. Правда, его и с телом никто не боится...

Ниже висела табличка: «Внимание! Старое Кладбище является жутким памятником ужасной старины и пугающе охраняется кошмарным законом. Желающим жить посещение не рекомендуется. Но если все же решитесь, помните: шутить и дразнить привидения не советуем. Дорогие смельчаки, если вы привели в порядок свои дела, расплатились со всеми долгами и составили завещание, то добро пожаловать на Старое Кладбище! Для вас там тоже найдется место».

– Ага! – обрадовался Крот. – Значит, ты признаешь, что участвовал в ограблении! Инспектор, запишите: «Пингвин Евгений сознался в соучастии в ограблении мавзолея Ширамыра шестьдесят лет назад…»

– Как шестьдесят лет назад?! – поразился Евгений. – Да меня еще на свете не было!

– Ну надо же… Все продумали, разбойники! – возмущенно сказал Крот инспектору.

Вот нам уже почти все про них известно, кроме незначительных мелочей: кто они такие, откуда, зачем и что им нужно

– Мы не могли раньше встречаться? – негромко спросил Улисс.

– Могли… – ответила Барбара. – Но не встречались.

– Евгению особенно стыдно. Вы не смотрите, что он с виду такой тихоня, в пьяных дебошах и оргиях ему не было равных.

Константин окинул друга долгим взглядом. Всякое было в этом взгляде: разочарование в животных вообще , а в пингвинах - в особенности , крушение надежд , крайнее неодобрение умственных способностей собеседника... И много чего еще.

— Наслышан. Выдающаяся личность, говорят…
— Да, выдающаяся. А к нам, на Старое Кладбище, только выдающиеся и попадают.

— Что за помощь — пьянство?! — возразила Берта.
— Фиговая помощь, — с готовностью согласился Константин.