The Librarian of Auschwitz: Based on the True Story of Dita Kraus

Война не только разрушает тела, пронзая их пулями и осколками бомб, она еще и лишает людей разума и убивает души.

Подписание мирного договора не помогает отрастить калекам ампутированные конечности, не снимает боли раненых, не искореняет тиф, не вытаскивает из агонии умирающих и не возвращает с того света тех, кто уже ушел. Мир не залечивает все, по крайней мере, не так быстро.

— Что касается лично меня, то вынужден признаться, что довериться, именно что довериться, я могу только своему самому лучшему другу.
— Очень хорошо. И кто ваш лучший друг?
— Я сам. Я для себя — самый лучший друг.

Когда люди, как скот, скучены, помечены клеймами и их массово забивают, то они и думают о себе, как о скотине. А когда смеются или плачут, то вспоминают, что они — все еще люди.

Дита Адлерова движется среди сотен человеческих фигур, но бежит одна. Мы всегда бежим в одиночку.

Взрослые — уже порченный материал. Именно поэтому так важна молодежь. Из них еще можно вылепить то, что хочешь, их можно улучшить.

Взрослые впустую тратят свою жизнь в погоне за счастьем, которое вечно ускользает; а у детей, напротив, счастье рождается на голой ладошке просто из ничего.

"Романы привносят в нашу жизнь то, чего ей не хватает."

Для взрослых один год — ничто, долька апельсина. Мама с папой улыбались ей, а она кусала губы от злости: они же ничего не понимают! В юности один год — это практически вся жизнь.

Война — это вышедшая из берегов река: вернуть ее в русло, преодолеть половодье очень трудно, если все, чем ты располагаешь, — всего лишь небольшая преграда, которую она сметает на своем пути.