Биология добра и зла. Как наука объясняет наши поступки. Часть 1

У нас есть слова для обозначения того, насколько этот резонанс с чужим состоянием имеет отношение к эмоциям, а насколько – к разуму. В этом смысле «сочувствие» означает, что вы чувствуете жалость по поводу чьей-то боли, но не понимаете боль. В противоположность этому «эмпатия» содержит когнитивный компонент понимания причин, вызвавших чью-то боль, ставит нас на место другого человека, мы переживаем болезненные события вместе.

Логика утилитаризма дает сбой, поскольку то, что на бумаге выглядит понятной ценой здесь и сейчас (намеренно убить одного и спасти пятерых – общее благо увеличивается), превращается в сомнительную операцию, когда рассматриваешь долгосрочную перспективу. «Ну хорошо, донорские органы, отданные недобровольно, только что спасли пять жизней, но кто следующий недоброволец? А если они придут ко мне? Я как-то привязался к своей печени. И вообще, что они дальше придумают?»

Акцент делается на равенстве, причем не на той его разновидности, когда «всем поровну», а на равной степени чуткости к каждому.

Джекет говорит о положительных результатах общественного порицания, но отмечает опасность современных форм глумления: варварских нападок на людей по интернету и огромных расстояний, на которые можно переслать ядовитые выпады. Мы живем в мире, где анонимная ненависть к грешнику кажется важнее, чем порицание самого греха.

Странным образом американская правовая система во многом воспринимает корпорацию как индивида, причем такого, у которого отсутствует совесть и который сосредоточен исключительно на прибыли, – т. е. как психопата.

Придушить их, разлюбезных, они портят общую картину. Данный феномен требует наказания добросердечных, в противном же случае – а вдруг эта треклятая доброта станет нормой и от меня потребуется быть хорошим по отношению к другим?

Что для одних – священная корова, то для других – обед

Слабости остальных вызывают в нас злость и возмущение, а их нравственные достижения – чувство соперничества и вдохновение. Наши же собственные ошибки будят стыд и вину, а моральный триумф пробуждает гордость.

иногда под маской лицемера скрывается лицемер.

В другой версии анкета содержала вопросы на тему работы испытуемых в банке. Это настраивало участников эксперимента подсознательно думать о банковской деятельности (скажем, если их просили вписать недостающие буквы в слово « окер», то им скорее приходил в голову «брокер», а не «джокер»).