Трущобы Петербурга

Там были и мелкие воришки, и крупные воры, предпочитавшие это опасное ремесло обыкновенному честному труду, и недалеко от них ушедшие люди, погибшие благодаря только клочку бумаги, называемому паспортом. Стоит только потерять этот клочок, и несчастный труженик, не успевший вовремя заменить эту бумажку другой, гибнет. Его арестуют, содержат в частях или тюрьмах среди настоящих бродяг, воров и беглых каторжников и затем судят и отправляют в ссылку, в места не столь отдаленные.
Легче убить или ограбить человека, чем потерять эту злосчастную бумажку. При первом случае его судят правильным судом, с присяжными и защитниками, и человек может быть оправдан, потому что тут разбирается вся подноготная его прошлой жизни и взвешивается каждый его поступок. А в последнем — просто пожалуйте! Без всякого суда, не разбирая, хороший ли он человек или худой, это безразлично, он уже погиб.

Живет человек впроголодь, проживая на кусочках хлебных обрезков стоимостью по копейке за фунт с кваском и не имея на плечах рубашки, но все-таки надевает на голую грудь белую манишку, подвязывает галстук и надевает хоть крайне поношенный, но все-таки хоть немного приличный костюм. В таком виде (тут нужна непременно шляпа!) он может зайти и в любой ресторан, найти какого-нибудь знакомого и занять сколько-нибудь для поддержания себя до следующего дня, а там что Бог даст.
Такие и многие семейные люди, хотя и не обремененные ребятишками, посмотришь, перебиваются с хлеба на квас, едят какой-нибудь жиденький супец, откуда даже и мясом не пахнет, а войдите к нему, попробуйте!
Встречает вас хозяйка или хозяин, сохраняющие на своих лицах самодовольство и важность, и понятно, очутившись в прилично обставленной комнате, вам и в голову не придет, что здесь тоже царят прикрытая нищета и голод.
Зато небогатому трудящемуся человеку, не живущему напоказ, а так, как нужно по трудам своим, бывает плохо. Его не пустят не только в ресторан, но даже в мало-мальски порядочный трактир, хотя у него и новенькая фуражка, а не манишка, надетая на голое тело, и не шляпа, купленная у татарина или тряпичника за гривенник, и хотя он бы пришел с несколькими рублями денег.
Таков дикий взгляд, господствующий у нас и повсюду, отчего многие труженики этим много теряют, потому что они ходят туда не ради пьянства, а для дела.