Русская классика, которую хочу прочитать
Anastasia246
- 541 книга

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Читая слова аннотации: "В конце 60-70-х годов И.С. Тургенев написал ряд повестей и рассказов, которые вызвали у читателей недоумение", не подозревала, что сама попаду в список недоумевающих. Слушать начинала с воодушевлением - приятный язык, подробное повествование. На нескольких страницах писатель расхваливает Александра Давыдовича Фустова (по сюжету - нового знакомого героя-рассказчика), достоинства его неоспоримы: он прекрасно танцевал, щегольски ездил верхом, превосходно плавал, столярничал, точил, клеил, переплетал, вырезывал силуэтки, рисовал акварелью, с чувством играл на цитре, знал множество фокусов, карточных и иных, разбирался в механике, физике и химии... Портрет написан не менее подробно: "его стройная фигура, его походка, голос, и в особенности его небольшое тонкое лицо с золотисто-голубыми глазами, с изящным, как бы кокетливо вылепленным носиком, с неизменно-ласковою улыбкой на алых губах, с легкими кудрями мягких волос над немного суженным, но белоснежным лбом"... Господин Фустов - лишь ступенька к знакомству с главной героиней, а такие щедрые восхваления понадобились для контраста, чтобы подчеркнуть утверждение: внешняя красота не всегда является залогом красоты внутренней.
Главная героиня - барышня Сусанна. Сведения о ней скромные, сообщаются больше намёками и недомолвками. Перешагнув через половину повествования, автор наконец-то переходит к основной теме - повести о Несчастной. Её мы читаем в виде дневника.
Сусанна Ивановна приходит к рассказчику, дрожащая и озябшая (за окном вьюга), спрашивая об уехавшем внезапно Фустове, говорит о скорой смерти ("Я чувствую бездну, темную бездну под ногами...") и передаёт тетрадку с описанием жизненных невзгод и страданий со словами: "...Прочтите, пошлите ему, сожгите, бросьте, делайте что хотите, как хотите... Но нельзя же умереть так, чтобы никто не знал..."
До этого момента повесть меня вполне устраивала, а вот исповедь Сусанны нисколько не задела. Хотелось поспорить и с автором, и с героиней. Не удался Ивану Сергеевичу образ Несчастной. То, что героиня - особа нервная, экзальтированная - не поспоришь. Но Сусанне сложно сочувствовать. Она упрекает мать за связь с барином (от которой она и родилась), обвиняет отца, который обращался с нею как с равной, учил, кормил за одним столом: он, видите ли, заставлял ему читать! А что плохого в том, что родителю было приятно слышать голос дочери? Обвиняет и дядю, хоть тот назначил ей хорошую пенсию. И в чём вина дяди? В том, что тот был против связи с его сыном. Как так, она же любит! Когда мать полюбила барина - это было мерзко, а когда сама влюбилась в сына барина (да ещё кровного родственника) - так это прекрасно. И все вокруг плохие, злые, противные... Не удивительно, что у гроба почти не было людей...
Исполнение Разбаша Александра чуть отрывисто и как-то наивно. Чувствуется неопытность, но с творческим пылом в комплексе она хорошо сочетается. Юношеский восторг или гнев передавался с волнением, эмоционально. Манера чтения очень хорошо сочеталась с образом литературного рассказчика. Слушать было приятно.

Все женщины немного несчастны в любви... Не стоит обобщать и всякую любовь и всех женщин? Возможно... Но я, конечно же, расшифрую своё смелое утверждение. Да это вовсе не утверждение и убеждённость, а просто размышления, навеянные самой жизнью, в которой так устроено природой, что женщина чаще всего пассивна. Она должна быть такой, нет... Она такая и есть, если она Женщина. А что будет с мужчиной, к которому она начнёт проявлять знаки внимания, если он понравился ей чуть раньше? Он убежит от неё, теряя интерес? Упаси боже слабый пол от таких действий. Но что делать? Ждать и примерять зелёные линзы? Или соблазнять, по-женски соблазнять того, кто не подошёл первым? Ну, если это принесёт радость, то можно, конечно...
Однако, все мои такие рассуждения сразу померкнут на фоне любви, взаимной и настоящей, когда она словно невидимым магнитом соединяет двоих в одно единое... И кто из них был первым, а кто отдающимся - понять невозможно. Да и не нужно, когда вот оно - счастье! Но, когда познаёшь такое счастье, то становишься ещё более уязвимым, потому что боишься потерять, а если потеряешь, то... Даже и подумать страшно, что становится с душой и дальнейшей жизнью человека...
Сусанна познала такую любовь, да. Оттого серая унылая жизнь незаконно рождённой сироты обрела надежду. На какое-то мгновение. Она познала минуты взаимного притяжения с другой любящей и доброй душой, которой обладал её двоюродный брат. Да, такое бывало между кузенами в те далёкие времена, что поделать. Но не в этом суть. А в том, что на девушке, по рождению еврейке, видимо лежало проклятие, недаром Тургенев назвал эту печальную повесть "Несчастная", от которой так и веяло хмурым ноябрём и Достоевским. Это, наверное, осеннее предзнаменование...
Судьба сделала всё максимально возможное, чтобы сделать её таковой, несчастной. Она так разложила свой жизненный пасьянс, что каждое действующее лицо появлялось в её жизни в нужный момент и дорожка в ад мостилась даже без благих намерений. Потому что никто из "любящих" её людей и не скрывал к ней своего истинного отношения. А это были в основном мужчины, которые использовали беднягу. Отец не признавал и не обеспечил наследством, а наградил отчимом, который всё время хотел раздавить девушку, как раздражающую помеху. Сладострастный дядя, боже, хотел порока и разлучил её с любимым, своим сыном, проклиная обоих. И, здравствуй очередной тургеневский мужчина, который... Впрочем, мне пора остановиться с сюжетом...
Тяжёлая история... Была ли надежда, что сложится всё иначе? Вряд ли. Потому что нельзя в своей жизни встретить подряд тех двоих, которые сделают женщину счастливой. Их мало, таких мужчин, и на всех не хватит. Оттого и бросилась я в рассуждения в начале отзыва о психологии межполовых отношений. А там, где всё совпадает, не бывает рассуждений, а только ощущение свершившегося счастья. Которое чем огромнее, тем неустойчивее. А все слёзы, письма с мольбой о понимании, написанные женщинами во все времена, всегда обращены лишь к тем, кто умеет только неумело дотрагиваться до них себе в усладу, но не умеет любить...
"Помнится, где-то у Шекспира говорится о «белом голубе в стае черных воронов»; подобное впечатление произвела на меня вошедшая девушка: между окружавшим ее миром и ею было слишком мало общего; казалось, она сама втайне недоумевала и дивилась, каким образом она попала сюда. Все члены семейства г. Ратча смотрели самодовольными и добродушными здоровяками; ее красивое, но уже отцветающее лицо носило отпечаток уныния, гордости и болезненности. Те, явные плебеи, держали себя непринужденно, пожалуй грубо, но просто; тоскливая тревога сказывалась во всем ее несомненно аристократическом существе. В самой ее наружности не замечалось склада, свойственного германской породе; она скорее напоминала уроженцев юга. Чрезвычайно густые черные волосы без всякого блеска, впалые, тоже черные и тусклые, но прекрасные глаза, низкий выпуклый лоб, орлиный нос, зеленоватая бледность гладкой кожи, какая-то трагическая черта около тонких губ и в слегка углубленных щеках, что-то резкое и в то же время беспомощное в движениях, изящество без грации... в Италии все это не показалось бы мне необычайным, но в Москве, у Пречистенского бульвара, просто изумило меня! Я встал со стула при входе ее в комнату: она бросила на меня быстрый неровный взгляд и, опустив свои черные ресницы, села близ окна, «как Татьяна» (пушкинский Онегин был тогда у каждого из нас в свежей памяти). Я взглянул на Фустова, но мой приятель стоял ко мне спиной и принимал чашку чаю из пухлых рук Элеоноры Карповны. Еще заметил я, что вошедшая девушка внесла с собою струю легкого физического холода... «Что за статуя?» – подумалось мне."

Как известно, Тургенев и Достоевский друг друга недолюбливали. А временами довольно резко друг о друге высказывались. Тем забавнее мне было читать «Несчастную» – казалось, написал её не Тургенев, а как раз Достоевский.
В повести всё, что Фёдор Михайлович так любит: несчастная, чувствительная и склонная к экзальтации барышня, униженная и оскорблённая; благородный и наивный рассказчик, не совсем Мечтатель, но что-то вроде того; пошляк-отчим, не лишённый садомазохистских наклонностей; крайне неприятный и неопрятный сынок; юноша, неплохой, но слабый и поверхностный. И страсти, страсти: низкие, тёмные, с неожиданным просветом, а потом опять всё чернее и чернее. Плюс финал – горький, отчасти безобразный, отчасти умиротворяющий.
Единственное, что не давало забыть, что вещь написана Тургеневым – его полнокровный, ёмкий и выразительный русский язык. Тут с Тургеневым мало кто сравнится (точно не Достоевский, который кто угодно, но не стилист). Пожалуй, от языка получаешь наибольшее удовольствие, поскольку история бедной незаконной дочери не слишком оригинальна и, к счастью, не слишком актуальна. Конечно, Тургенев затрагивает здесь «вечные вопросы»: не был бы классиком, если бы не затрагивал. Скажем, почему люди ничтожные так любят куражится над теми, кто лучше, чище, тоньше и образованнее них. Или почему человек готов легко поверить оговору, даже если информация сомнительна, а оговаривают человека достойного. В плане понимания человеческой психологии Тургеневу тоже мало равных. В этом смысле даже достаточно проходные его вещи интересны.

Помнится, однажды Иван Демьяныч, увлеченный своею любовью к бойким словам с энергическим окончанием, стал уверять меня, что у него в саду везде известняк, хворостняк и валежняк

Каждый из нас чувствовал, что другому было стыдно; но мне было легче: я стыдился не за себя.

Несчастная моя молодость! Вечно от одного берега к другому, и ни к которому не хочется пристать!




















Другие издания


