Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма

Автор должен доверять своей музе, даже если она припадочная и хромая.

Знаешь ли ты хоть одну религию, которую любой маловер, будь у него хоть капля ума, не сможет порвать в клочья?

Каждый из нас не более чем совокупность всего того, что ему довелось пережить: и доброго и злого.

Зиндху схватил меня за руку. Хватка у парнишки оказалась железной.
-Подожди.
Что за чёрт? Ладно, жду. Рука-то одна из моих любимых. Не хотелось бы лишаться её общества.

Есть цвет. Есть своего рода жизнь. Есть свет. Без света не может быть тьмы.
Есть смерть. Перья, опавшие с сотен ворон, лежат вокруг накренившегося трона.
Смерть всегда проложит себе путь. Тьма сумеет пробраться внутрь. <...>
Смерть найдёт дорогу. Ибо даже Боги должны уходить.

- Никто не любит хитрожопых, Щенок.

• Даже у тебя есть друзья, Одноглазый.

Где есть хотя бы щель, там появляется и жизнь. Свет всегда пробьет себе путь.

Вечность глумливо пожирает собственный хвост.

Смерть есть вечность. Вечность есть камень. Камень есть молчание. Говорить камень не может. Но он помнит.

В ночи, когда больше не завывает ветер, продувающий крепость более древнюю, чем равнина, существовавшая прежде, чем прошел первый Отряд, камень шепчет. Камень растет. Камень пускает побеги. Каменные почки распускаются каменными цветами. Тысяча колонн вырастает там, где до этого не было ни одной. Лунный свет заливает равнину, высвечивая письмена, запечатлевшие память о павших. Это – своего рода бессмертие.