Видоизменённый углерод

– Ковач, у вас есть лицензия на подобные шутки?
– Виноват, оставил дома.

– Так вы кузнечик?
– Кто?
– Кузнечик. Пришелец.
– Да.

– Здесь вся семья, – пробормотала у меня за спиной Прескотт. – Муж, жена и шестьдесят один ребёнок, все до одного. У большинства по одному или два клона, но у Банкрофта и его жены их по шесть. Впечатляет?
– Да.

Доллары ООН, самая твердая валюта во вселенной. Свободно обмениваются на всех обитаемых планетах Протектората.

Меня заинтересовала усмешка женщины с ракеткой – отвратительная, принадлежащая старому лицу.

Ноги у женщины выглядели точёными и мускулистыми, а поднимая руки, она продемонстрировала внушительные бицепсы. Пышная грудь распирала ткань майки. Мне захотелось узнать, её ли это тело.

Только что с хранения, в новой оболочке, я был не в том виде, чтобы ссориться с местной полицией.

«Вы можете считать себя счастливым человеком, Ковакс». Это точно. В ста восьмидесяти световых годах от дома, в чужом теле, выпущенный под соглашение об опеке на шесть недель. Переправленный сюда, чтобы заняться тем, к чему местная полиция боится подойти и на пушечный выстрел.

прямота не считается особой добродетелью.

Надо было действовать без раздумий. В бою мысль – такая же неподобающая роскошь, как и горячая ванна с массажем.