Белая гвардия. Записки юного врача

Часы, играющие гавот, бронзовая лампа под абажуром, "Саардамский Плотник", "шкапы с книгами", пахнущие шоколадом, золочёные чашки, кремовые портьеры, разрисованные изразцы, портреты, старинная мебель - всё это так близко, что можно потрогать рукой, почувствовать аромат, услышать звуки, но за окном раскинулся Город, в котором совершенно другая жизнь, горькая, безжалостная, сиюминутная.
В центре повествования судьба семьи Турбиных, воспитывавшихся в интеллигентной профессорской атмосфере. События гражданской войны мы воспринимаем сквозь призму главных героев, которые с детства впитали, что значит настоящая дружба, любовь, офицерская честь и достоинство.
В этом романе сны путаются с реальностью, война делает всех безликими и беспомощными, Город окутывает постоянный дым и туман, но Турбины всегда вместе, они переживают и думают друг о друге, а ведь это священно, как молитва в устах сестры, как траурные глаза Най-Турса, как детский сон об алмазном шаре, и в этом сила, мощь, надежда на то, что "меч исчезнет", а "звёзды останутся".

Признаюсь, я всегда довольно холодно относилась ко всеми любимому роману "Мастер и Маргарита", как в школе, так и позже, при прочтении в более зрелом возрасте. Но в прошлом году "Записки врача" оставили настолько яркое, неизгладимое впечатление, что я сразу решила читать Булгакова дальше и добавила в планы "Белую гвардию". Сначала была попытка посмотреть сериал с Хабенским и Пореченковым, но дело не заладилось. Я крайне восприимчива и эмоциональна, мне тяжело смотреть и читать про войну, но с книгами всё-таки немного проще. И вот наконец я взяла в руки знаменитый роман Булгакова.

Сначала пришло разочарование. Странное ощущение, когда читаешь текст, но ничего не понимаешь, приходилось перечитывать по несколько раз. Помню, что последней каплей стал абзац про "людей в широких шароварах", это подтолкнуло меня искать дополнительные сведения. Огромная благодарность комментариям Андрея Ляпчева, их можно прочесть тут. Сразу многое прояснилось, кроме того оказалось, что я читаю урезанный цензурой вариант. Был найден полный авторский текст с двумя вариантами последних глав (раннней и финальной). Читать стало интереснее.

Роман оказался потрясающим, горько-сладким на вкус, столько утрат и разочарований, но вместе с этим сколько мужества, честности, стойкости, веры и надежды. В книге я буквально растворилась, редко так бывает, что мыслями то и дело возвращаешься к прочитанному, роман как будто тебя не отпускает. Не знаю буду ли я читать "Дни Турбиных", к пьесам не испытываю особой симпатии, но с творчеством Булгакова однозначно буду знакомиться дальше.

Аннотация и восторги окружающих готовили меня к чему-то феерическому: еще бы, эпизод Гражданской войны 1918 года, рассказанный очевидцем и участником тех событий, во многом автобиографичная семейная история. Звучит вроде бы интересно. Но по факту я еле заставила себя дочитать это, по сути, небольшое произведение.

Я бы сказала, что это мое разочарование в авторе, чьи «Морфий» и «Записки юного врача» стали прям-таки открытием 2019 года, если бы не знала, что это его первый объемный роман. Комкано, обрывисто, как будто автор начинал писать сюжетный кусок, а потом бросал. Есть очень яркие моменты и описания, сильные сцены, но они разрознены, как будто я читаю книгу, из которой половину страниц хаотично вырвали.

"Белая гвардия" действительно мало похожа на более поздние произведения Булгакова. Нет плавности и отточенности в стиле: предложения то излишне короткие, то, наоборот, перегруженные. Несмотря на то, что настрой книги явно драматический, переживать за кого-то совсем не хочется именно потому, что все кусками. Впечатлила разве что сцена в Анатомическом театре Университета святого Владимира, где Николка искал тело Най-Турса. А в остальном "Белая гвардия" оказалась просто галочкой в списке прочитанной классики.

Я нежно люблю «Мастера и Маргариту» и «Собачье сердце».
Теперь же , вновь восполняя пробелы в чтении классики, дошла до «Белой Гвардии».
Жаль признавать, но видимо «не доросла....»
Переодически мне было довольно таки скучно...
Втянуться удалось лишь где то в середине.
Буквально недавно я читала «Доктора Живаго» и вот мне кажется, по крайней мере, для меня, вся беда и тяготы революции там отражены лучше.
Конечно эти романы никак нельзя сравнивать, но все же...
Действительно, роман- реквием, мастерство Булгакова насытило его обилием звуков, мистическими знаками и вещими снами....
Попробую перечитать его позже ....
Всем приятного чтения))))

Описываются вооруженные конфликты проходящие после прихода к власти большевиков в результате Октябрьской революции 1917 года. Кровь на грязном снегу, предательство, мародерство, страх и неизвестность, отчаяние и спасение божье – все тесно переплетено. Читается как-то неровно, тоскливо, но и как честнее передать такие события?

Об этом романе написаны километры скучной, однообразной хвалебной критики. А роман-то интересный, многоплановый, и не хочется писать о нём так, как написаны те километры. Да я так и не умею. Поэтому получите, пожалуйста, вот это. И не забудьте расписаться!

Не будучи поклонником Симона Петлюры, я всё-таки хочу начать эти свои беглые и поверхностные заметки о романе «Белая гвардия» с поистине петлюровской шпильки в адрес его автора. Несколько цитат:

гл. 6 — «бррынь-брр-рынь» — так звенит звонок при открывании двери в магазин;

гл. 8 — «...бух... бу-бу-бу...» — это стреляют пушки;

гл. 8 — «Ти-у... пи-у... слухаю! еи-у... ти-у...» — это телефоны и реплика телефониста;

гл. 8 — «Фью... ах! Ах, тах, тах!» — «засвистал и защёлкал весёлым соловьём всадник у прапора.»

гл. 8 — «Арррррррррррррррррр-па-па-па-па-па! Па! Па! Па! рррррррррррррррррррр!!» — звук пулемётов полковника Болботуна, полк которого вступает в Город;

гл. 9 — «Др-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р...» и через три строки «Дррррр...Ти...Ти...ти...ти...» — тоже пулемёты, но с обоих сторон (перестрелка), «жидкая трескотня пачками» передана с помощью чёрточек;

гл. 10 — «Вра... вра... вра... вра... вра... вра... вра...» — «кипуче забарабанил пулемёт на Печерске».

Зачем всё это звуковое сопровождение в стиле Джона Адамса или Эдисона Денисова? Почему-то об этой стилистической особенности романа нет ни слова в «Булгаковской энциклопедии» в статье «Язык и стиль». Вроде бы и литература совсем не детская, там эти изыски ещё можно было бы с горем пополам оправдать. Хорошо, что Льву Толстому не пришло в голову воспользоваться таким приёмом для усиления эффекта присутствия читателя в описываемых им сражениях. Да, читатель за полвека, прошедших со времени появления «Войны и мира», сильно измельчал, но дозволительно ли писателю идти к своему читателю таким странным путём, т. е. опускаясь до его уровня? И как соотнести эти упражнения с известным публичным высказыванием писателя:

«После Толстого нельзя жить и работать в литературе так, словно не было никакого Толстого...То, что было явление Льва Николаевича Толстого, обязывает каждого русского писателя после Толстого, независимо от размеров его таланта, быть беспощадно строгим к себе. И к другим.»

Приведённые примеры демонстрируют существенное различие между стилями Булгакова и Толстого, но есть и пример сходства, причём в отрицательном смысле. Я имею в виду постоянное навязчивое упоминание цвета волос Елены Турбиной. Снова несколько цитат. «Елена раздвинула портьеру, и в чёрном просвете показалась её рыжеватая голова.» «Елена рыжеватая сразу постарела и подурнела» (здесь эпитет «рыжеватая» особенно неуместен). «Как Лиза «Пиковой Дамы», рыжеватая Елена, свесив руки на колени, сидела на приготовленной кровати в капоте.» «...без чего не может существовать ни в коем случае даже такой блестящий брак между красивой, рыжей, золотой Еленой и генерального штаба карьеристом...» (отсутствие слова «рыжей» нисколько не повредило бы этой фразе). «...он подошёл к важной рыжеватой Елене, и при этом глаза его беспокойно бегали.» «Анюта ... и Елена, растрёпанная, рыжая, подымали Турбина и снимали с него ... рубаху...». «Елена не раз превращалась в чёрного и лишнего Лариосика ... и вновь возвращаясь в рыжую Елену, бегала пальцами где-то возле лба...». «Седьмая — себе. Еленка рыжая и Николка. Кончено. Будут мучить. Погоны вырежут. Седьмая себе.» (даже спасаясь от погони и готовясь к смерти, Алексей вспоминает, что сестра рыжая!). Очевидно, что у Булгакова были веские основания, чтобы так и не прийти никогда к окончательному выводу о том, какой же всё-таки роман у него получился — сильный или слабый. А он попросту противоречивый, местами сильный, местами слабый. Вот же сильнейшая сцена, возможно, самая лучшая в романе — молитва Елены за брата, причём на пианино лежат ноты каватины Валентина «Я за сестру тебя молю». Это и не молитва вовсе, а просто просьба не отнимать у неё, потерявшей только что мать и брошенной мужем, ещё и брата. Елена мысленно произносит речь, которую можно уподобить защитительной речи адвоката. Она просит Богоматерь умолить Сына, чтобы сотворил чудо, и ссылается на смягчающие обстоятельства: «Слишком много горя сразу...», «Посмотри, что делается кругом.», «Может быть, мы люди и плохие, но за что же так карать-то?», «Идут твои дни, твой праздник...». И умиравший, не оставивший никакой надежды тройке очень опытных врачей (Булгаков сам врач, видел умирающих от тифа, и даёт описание больного Алексея именно, как находящегося почти в состоянии предсмертной агонии), брат ожил как раз в тот момент, когда Елене показалось, «что губы на лике, окаймлённом золотой косынкой, расклеились, а глаза стали такие невиданные, что страх и пьяная радость разорвали ей сердце.»** Этот эпизод романа в сущности прекрасная агитация за веру, за силу молитвы, в каких бы выражениях она ни произносилась. Это и не удивительно, ведь написаны эти строки внуком священника и сыном профессора духовной Академии.

Пару-тройку слов на тему слона из мухи. Хотя слово только одно, а сколько за ним всего просматривается! Слово это — имя, а имя — Явдоха. Девушка, явившаяся Василисе, как небесное видение, прекрасная, как Аврора с картины Бугро. Это украинский аналог русской Евдокии. В России она звалась бы Дуняшей. Не почувствовать контраст невозможно, и свидетельствует он о глубинной ментально-эстетической разобщённости так называемых «братских» народов. И эта разобщённость, давно замеченная врагами России, сейчас используется на всю катушку, на раскрутку которой понадобилось всего лишь 5 млрд. долларов и... несколько коробок печенья. Мог ли не чувствовать этого Михаил Афанасьевич? Случайно ли дал он своей красавице имя больше подходящее дочери дракона? Разумеется, я отдаю себе отчёт в том, что с точки зрения моих оппонентов для дракона больше подошло бы имя Евдокия. С музыкальным слухом у них ведь полный порядок. Тут и поспорить можно, но только оставаясь в рамках приличий, и, конечно же, не следует рыть окопы и открывать огонь.

Теперь несколько совсем уж мелких замечаний. Мне был очень интересен быт героев романа, их повседневная жизнь. Неплохо было бы прочитать книгу «Повседневная жизнь киевлян в 1918 году», но такая книга пока не написана. Из булгаковского романа мы можем узнать, что Турбины живут в семикомнатной квартире и у них отличная библиотека. В общем, средний класс. Чем питаются, автор не сообщает (очень кратко приводится только то, чем Ванда угощает Карася, и это впечатляет, есть даже шустовский коньяк***), но зато называются некоторые напитки — это немецкое белое вино и водка, причём водки столько, что Мышлаевский (очень даже не дурак выпить, а, скорее, наоборот — дурак) советует смачивать ей щётку при вытирании пыли. Кстати, с этой неординарной личностью связано интересное обстоятельство, а именно то, что в портрете Воланда (на минутку прошу перепрыгнуть в другой роман Булгакова) отсутствует описание его носа — важнейшей части лица этого господина, особенно если вспомнить о занимаемой им высокой должности. А нос Воланда невозможно представить без горбинки, пусть не такой внушительной, как у герцога Урбинского с портрета работы Пьеро делла Франческа, но достаточно заметной. Такой, например, какую имеет нос Мышлаевского. Если учесть, что у Виктора Викторовича глаза тех же цветов, что и у Воланда (у Мышлаевского зелёный глаз правый, у Воланда — левый), то полное отсутствие носа в портрете Воланда получает естественное объяснение — слишком заметное сходство Мышлаевского с дьяволом было бы творческим просчётом. Но закончим с напитками. Не брезгует белая гвардия и кофейком. И, если считать этих офицеров обычными с точки зрения физиологии людьми, то кофе в Городе какой-то странный, что однозначно вытекает из следующей сценки: «Всё кончено! О, как я измучен... — полковник Щёткин удалился в альков и там уснул после чашки чёрного кофе, изготовленного руками золотистой блондинки.» Кофе, как снотворное??

По ходу чтения романа замечаешь, что автор совсем ничего не говорит о причинах революции за исключением общего утверждения о наличии в обществе классового антагонизма. Но, всё-таки не совсем ничего, правда, доходит это не сразу. Где живёт у Турбиных горничная Анюта? Сказано коротко и прямо: «Мышлаевский, оголив себя до пояса в заветной комнате Анюты за кухней, где за занавеской стояла колонка и ванна, выпустил себе на шею и спину и голову струю ледяной воды...».

Хозяева и гости, стало быть, принимают ванну в комнате горничной. Слава богу, за занавеской. Вот ещё одна правдивая сценка — когда Лариосик складной кроватью защемил Николке руку, Николка, освободившись, «молча кинулся в кухню, и там Анюта пустила ему на руку, по его распоряжению, струю холодной воды из крана.» Даже и тут без служанки не обойтись, хотя можно было открыть кран другой не повреждённой рукой. Ну сколько же могло продолжаться это давно отменённое крепостное право?

Несколько слов о загадках, которые не сумел разгадать. И Елене, и Николке точно известно (разговор об этом приведён без недомолвок и письмо Коля читал), что телеграмму в 63 слова отправила лариосикова мама на имя Елены. Почему же, когда эта телеграмма, путешествовавшая больше недели (от Житомира), наконец, доставлена, Елена извиняется перед Ларионом за то, что начала её читать? А Николка чуть позже думает, что телеграмму отправил сам Лариосик. У меня нет никаких предположений о причине этой водевильной путаницы, вполне, впрочем, безобидной. Допускаю, что эти нестыковки допущены автором сознательно, слишком уж много места уделено этой телеграмме.

Ещё загадка, куда более значительная.

«Абажур священен. Никогда не убегайте крысьей побежкой на неизвестность от опасности. У абажура дремлите, читайте — пусть воет вьюга, — ждите, пока к вам придут.»

Тальберг бежал... и был прав, что не стал ждать, когда за ним придут, как это делали сотни тысяч самых разных людей в двадцатых, тридцатых, сороковых годах — те самые сотни тысяч, додремавшие до того, что за ними «крысьей побежкой» пришли и превратили их в мучеников, нашедших свой конец кто в Бутове, кто в Левашове, кто на Соловках, кто на Колыме и в других подобных местах. Это для вас ваш абажур священен, а приходящим «крысьей побежкой» незваным гостям плевать и на вас и на ваши священные абажуры. Большего вздора, чем этот булгаковский призыв, похожий на обращение удава к сообществу кроликов, мне в литературе не встречалось. О чём думал человек, написавший этот бред? Не было ли стыдно ему, дожившему до весны сорокового года, за эти слова?

Несмотря на все очевидные минусы, роман оставляет неизгладимое впечатление и никогда не будет забыт. Автор ещё не вошёл в полную силу, он в творческом поиске, который вскоре приведёт к созданию одного из величайших произведений русской и мировой литературы — роману «Мастер и Маргарита».

) В первой р-последовательности 18 букв, во второй 20, в третьей 12, в четвёртой 5. Почему именно столько, не больше и не меньше? Как Булгаков определял, где нужно остановиться? Насколько это было для него важно? Чертовщина какая-то!

) С её фамилией не всё ясно. В середине декабря 1918 года она Тальберг, а через полтора месяца приходит письмо из Варшавы, откуда читатель узнаёт, что они развелись. Так что неизвестно, какая у неё теперь фамилия. Да и когда они успели развестись, если в Киеве всё это время были петлюровцы, а муж был в Варшаве (и даже нашёл там новую жену)? Может быть, это результат неудачного сокращения автором своего романа?

С Лизой Булгаков, досконально знавший творчество Толстого, сравнивает здесь Елену не с бухты-барахты. И "Пиковая дама" это просто маскировка. В действительности Булгаков имеет в виду княгиню Болконскую; о том, как обращается с ней Лев Николаевич я писал в своём эссе о романе "Война и мир". Как обращается? А точно так же, как Михаил Афанасьевич со своей Еленой.

) См. статью «Белая гвардия» в «Булгаковской энциклопедии».

**) Красивая формулировка, вот только вместо слов «пьяная радость» лучше бы прозвучал «восторг».

***) Главный приз на всемирной выставке в Париже в 1900 году.

Про такую книгу сложно сказать, что она понравилась. Читатели здесь являются свидетелями происходящих событий и это угнетает, потому что Булгаков описывает один их страшных листов в истории. 

Но такие книги нужны для того, чтобы не забыть про всю эту боль, про то, через что прошли люди и как эта история писалась. Писалась очень тяжело, кровью, болью и слезами. Булгаков восхитителен, могу точно сказать, что это мой автор на 100%

Автор на примере одной семьи показывает весь тот ужас, что пришлось пережить. Книга меня поразила, что в первый раз, но когда решилась перечитать, то  эмоций заиграли ярче. 

Но именно в темные и страшные времена жизнь освещают люди-маяки, которые сохраняют в глубине души всю ту человечность, которая у большинства уступает первенство инстинктам и страхам. 

Сильная книга, печальная история, любимый автор.

Немного непонятны рецензии, в которых столько критики. За себя могу сказать, что мне роман зашел, единственным минусом было то, что он оказался незаконченным, в прямом и переносном смысле. Булгаков его задумывал как большую трилогию, но видимо не срослось с издательствами, учитывая цезуру того времени. В итоге трилогия не получилась, а концовка вынужденно, автором изначально так не задумывалась, концовка - оказалась скомканной, "байтила" меня на ожидание продолжения в последующих частях, которых так и не было. Жалко, просто хотелось бы узнать, чем все-таки история могла бы закончится...

Еще одна прекрасная история про неявное вмешательство провидения в земные дела.
Перед нами рассказ о враче, который обладает всеми изначальными данными, необходимыми для того, чтобы стать ИСТИННЫМ врачевателем тела, готовом пересилить свой страх и неуверенность, в нужный момент собраться и принять в сложной ситуации единственно верное решение. Великие люди — врачи. Я всегда так считала, считаю и буду считать. Далеко не каждый смог бы переступить через свой страх и сделать то, что должен.
Реалистично и страшно, но поучительно в то же время.