Жизнь взаймы / Der Himmel Kennt Keine Günstlinge

Что со мной вообще творится? Каким, оказывается, становишься дурнем, когда влюблен по-настоящему.

Речь не о возвращении. А о том, чтобы остаться.

Но, знаешь, есть транжир, которому он в подметки не годится.
– Это кто же?
– Жизнь, дядюшка. Она транжирит тебя, меня и вообще всех подряд.

– Уйти не всегда проще всего. От себя-то не уйдешь.
– Это всегда проще всего, если знаешь, что всякое обладание лишь обременяет и что сохранить ничего нельзя, даже самого себя.–

«Просто я знаю, что умру, - думала она, - ощущая свет фонарей, скользящий по лицу. И чувствую это сильнее, чем ты, вот почему в том, что для тебя всего лишь шум, мне слышны и плач, и клич, и мольбы, и ликование, а все, что для тебя лишь обыденность, для меня дарение и благодать».

Ей чудилось, будто она этот свет даже слышит. Ведь столько всего можно услышать, думала она, если уметь по-настоящему хранить тишину.

– Тогда почему я тебя люблю?
– Потому что под руку попался. И потому, что ты любишь жизнь. Я для тебя просто-напросто безымянный кусок жизни. Это чертовски опасно.

На секунду ей захотелось что-то об этом сказать — но только на секунду. К чему слова, когда все и без слов так складно.