The Red and the Black

— Какой чудесный бал! — сказал он графу. — Просто не налюбуешься. Чего тут только нет!
— Мысли, — отвечал Альтамира.

Заговор уничтожает все титулы, созданные прихотями того или иного общественного строя. Тут человек сразу занимает то место, на которое его возводит умение смотреть смерти в лицо. Даже ум и тот теряет своё могущество.

Одна голытьба в солдаты идёт. А тот, у кого в кармане позвякивает, дома остаётся.

Так уж оно заведено в 19 веке: если некая могущественная, знатная особа сталкивается с мужественным человеком, либо убивает его, либо отправляет в изгнание, в тюрьму, или подвергает таким унижениям, что тот ничего умнее придумать не может, как умереть от горя.

Вежливость, -говорил он,- есть только отсутствие гнева, а гнев есть следствие дурных манер.

Жизнь слишком коротка, и не следует проводить её, пресмыкаясь перед жалкими негодяями.

Грустный вид совершенно не соответствует хорошему тону, надо иметь вид не грустный, а скучающий. Если у вас грустный вид, это значит, что вам чего-то недостаёт, что вы в чём-то не сумели добиться успеха. Это значит выставлять себя в невыгодном свете. И, наоборот, если вы скучаете, тогда в невыгодном положении оказывается тот, кто напрасно пытался вам понравиться.

В продолжение этой долгой сцены раз или два госпожа Реналь была готова проникнуться сочувствие к искренним страданиями этого человека, бывшего двенадцать лет её другом. Но истинные страсти эгоистичны.