Красота — это горе

Эпический роман индонезийца Эки Курниавана — удивительный синтез истории, мифов, сатиры, семейной саги, романтических приключений и магического реализма. Жизнь прекрасной Деви Аю и ее четырех дочерей — это череда ужасающих, невероятных, чувственных, любовных, безумных и трогательных эпизодов, которые складываются в одну большую историю, наполненную множеством смыслов и уровней. Однажды майским днем Деви Аю поднялась из могилы, где пролежала двадцать один год, вернулась домой и села за стол… Так ...

Жанры

Рейтинг LiveLib

3,9

2,7K оценок

5
36%
4
38%
3
18%
2
5%
1
3%

Ваша оценка

Прочитали 3091Хотят прочитать 3511

Рецензии

Аноним21 октября 2022 г.
Красота спасет мир, но никто не знает, от чего
Если вы ещё не были в Халимунде, то и не надо. Городок так себе, да и жители с червоточинкой. Нет, ну а что ещё можно сказать о месте, где мёртвые проститутки восстают из могил после двадцатилетнего отсутствия, где к тебе на чаёк запросто может заглянуть грустный призрак коммуниста, где одни девушки рожают от собак, а другие занимаются всякими непотребствами с неутомимыми привидениями. В общем, как вы догадываетесь, Халимунда вряд ли попадёт в ТОП-10 самых безопасных городов мира.
История рассказывает нам о нескольких поколениях одной голландско-индонезийской семьи. Главное действующее лицо – самая уважаемая в городе проститутка Деви Аю (та самая, которая восстала из царства мертвых, решив, что за двадцать лет вполне отдохнула). Конечно же, она не сразу стала проституткой. Когда-то она была обычной девочкой, которая жила в большом, красивом доме со слугами, была любима бабушкой и дедушкой, ходила в школу, гуляла с друзьями. Но война внесла свои коррективы, катапультировав Деви Аю в городской бордель, где та сформировалась как личность и получила все необходимые навыки самой древней профессии, поправ все морально-этические нормы.
Вторая половина книги посвящена детям Деви Аю. Не трудно догадаться, что отцы у четырёх её дочерей были разными, но никого это не смущало. Деви Аю своими материнскими обязанностями не манкировала и честно старалась вырастить из дочерей (по крайней мере из троих) достойных представителей своего рода. Но как говорится, благими намерениями... Да и не красотой единой жив человек. В общем, не повезло девкам. Одной достался махровый бандит, другой – знаменитый партизан, по совместительству контрабандист, а третьей – увлечённый коммунист, всю жизнь любивший сестру жены. Четвёртой же (та, которая страшнее утра понедельника) достался тот самый "принц–невидимка", чья невидимость не помешала заделать возлюбленной вполне себе реального ребёнка.
Страсти кипят, инстинкты рвутся наружу, безудержный секс во всех его порочных разновидностях прочно занимает лидирующую позицию в народных умах. Ну а когда народ не думает о сексе, он думает о непростой политической ситуации в стране. Автор довольно интересно подал историческую информацию об Индонезии начала 20-х (до этого об Индонезии я знала лишь, что она находится в Азии), упомянув и колониальный период, и Вторую мировую войну, и партизанские войны.
Гремучая смесь из магического реализма, семейной саги, философской притчи, народного фольклора и эротической сатиры если и не сделала роман неповторимым, то уж точно постаралась ошеломить читателя. Каждый будет ошеломлён по-своему, но вряд ли останется равнодушным.
Читать далее
153
3,2K
Аноним20 июня 2019 г.
Большая телега
Если тебя никто никогда не учил, откуда ты всё это знаешь и как учишь меня? - спросила Красота.
Подсматриваю у тех, кто умеет.
А умеешь хоть что-нибудь, что не нужно подсматривать?
Возить телегу.
Конечно же, я не удержалась и неполиткорректно полезла проверять, не писал ли индонезийский самородок Эка Курниаван (снова не удержалась, полезла проверять точно ли так его звать — и поменяла некоторые гласные местами) свой колоритный национальный эпос где-нибудь под плоским и неброским небом Амстердама — и не удивлялась бы ни секунды, кабы подозрения мои оправдались. Большое видится на расстоянии, и живописать прелести постколониализма, попивая кофе на набережных присмиревшей метрополии, — эка невидаль для букеровских лауретов. Но англоязычные сайты оказались на редкость единодушны с отечественными: информация скудная — родился на Яве, учился философии в Джокьякарте (стоит, наверное, не путать с Джакартой), стабильно пишет книжки, которые мы вряд ли прочитаем (лауреаты по квоте на обиженные народы редко выстреливают дважды, лист ожидания длинный — будешь с каждым Курниаваном носится, до каких-нибудь островов Фиджи очередь не скоро дойдёт, нечестно так), а вот есть ли сейчас у него, допустим, велосипед, приличная страховка, устойчивая позиция в местном пен-клабе и чекинится ли он по пятницам в районе Нового рынка, как и положено просвещённому экспату из не шибко молодых, но по-прежнему перспективных, — неизвестно. Легендарная роль экзотического эндемика из джунглей по умолчанию предпочтительнее, как для стихийных, так и для профессиональных читателей — критиков, которые готовы снисходительно отслеживать агентов влияния на неокрепшие умы, равно степень заимствования худ. приёмов умами более-менее сознательными, проводить параллели, вычислять проценты соответствий мировым стандартам, напрочь отказывая субэкваториальным талантам в праве на полноценное и хулиганское постмодернистское высказывание — нос, вроде как, не дорос, и всё у вас впереди, повзрослейте сперва, дорогие мальчики из полена. Хм, и кто ещё после этого неполиткорректный.
Намекаю я, конечно, на «Сто лет одиночества» Гарсии Маркеса, эталонного специалиста по связям с магической реальностью, сравнений с которым в данном случае избежать невозможно, просто потому что невозможно никак: не оставляет автор ни малейшей лазейки, позволяющей считать «Красоту» независимым произведением. Уж насколько я не люблю сравнивать книги, а все равно стану и я. И как прикажете быть, если первое же предложение:

«Воскресным мартовским днем Деви Аю встала из могилы спустя двадцать один год после смерти»?
Ну, наверное, ура, молодец… Равно как и все остальные самопровозглашенные полковники, про которых заранее известно, о чем они буду вспоминать и что скажут непосредственно перед расстрелом («Пролетарии всех стран соединяйтесь» на сей раз), Прекрасные барышни на букву Р, внезапно и бесповоротно взмывающие в небеса, множественные персонажи с неотличимыми именами, неочевидными, но прочными, родственными связями, пропиской в волшебном месте, не указанном ни в одном путеводителе, но попасть в которое всё же можно — если долго-долго по тропинке, через горы вот такой вышины и реки соответствующей ширины, износив дюжину железных башмаков, питаясь железными хлебами, нося железные шляпы (нафига вообще такое — железная шляпа? Пропп, ответь!) — ну или тупо на поезде. А ещё у местных жителей одна на всех генетическая суперспособность: в любой непонятной ситуации вести себя так, будто всё идёт по плану, и сохранять покер-фейс, даже если дочь беременеет от собаки, — гонзо-журналисты какие-то, а не персонажи. Не подумайте, книгу Маркеса, узаконившую странность картины мира, я люблю с детства, и готова понять любого, кто завороженно решится ей подражать, отстраивая своё персональное Макондо — с неметафорическим блекджеком по вечерам, всенародно уважаемыми проститутками, сезоном дождей и оккупацией восточного Тимора на фоне. Но, стоп, так нагло, до полосочки, в большой литературе не воруют же, — так разве что на кроссовках «abibas» пишут без зазрения совести или вот российские киноделы из года в год пытаются слепить «триллер мирового уровня» из вторсырья и слезы младенца – но что за наивные индонезийцы такие, не знающие правил игры?
И тут важно понимать, что с правилами-то все знакомы — в целом земля давно круглая, а макдональдс, наверное, есть не только в Джакарте, но и в Джокьякарте тоже. В универсального Маркеса играть не так уж просто: его бардак выверен до мелочей, его карты в полной строевой готовности до последней шестёрки, концы завязаны, случайности закономерны, никакой Маурисио не может вне очереди побить никакого Хосе Аркадио, одинокие Буэндиа — козыри, и все в дураках. Может показаться, что некто Эка К., стащив колоду у взрослых, потаскав её изрядно в заднем кармане, растеряв половину, решил вдруг с приятелями устроить свою игру за гаражами — разгильдяйски непродуманный алгоритм, раздача как бг на душу положит, дамы и валеты выборочно краплёные - и вылезают, когда удобно автору, тут же теряясь где-то в лопухах. Показалось — перекреститесь. Тут и, правда своя игра, но из разряда других развлечений: уличный театр с куклами, дель арте по Маркесу, вольная постановка в заданных декорациях, где условные злодеи в масках от души лупят палками простаков, где любая нелепость — окупается аплодисментами, а ориентальная жестокость подачи - стандартная часть карнавала. Зачем понадобилась эта игра в имитацию, действительно ли необходимо было выбирать именно такую форму, чтобы рассказать как мама-Индонезия раз за разом рожала прекрасных дочерей не пойми от кого — японцев, голландцев или самого дьявола, - пока не поняла, что пошли вы все на фиг и полюбите нас наконец чёрненькими, проклятые оккупанты, или сошёл бы менее наглый, менее гротескный формат? Х, как говорится, З, - на родине, снова подозреваю, Курниаван не слишком любим. Ну так и прогонялась эта телега на экспорт. Всё для вас - читайте.
Но если соскучились по Маркесу — читайте Маркеса.
Читать далее
118
5,6K
Аноним26 октября 2021 г.
Туалетная бумага всё стерпит
Каждый индонезийский мужчина должен в своей жизни сделать три вещи - изнасиловать малолетку, испражниться в самых труднодоступных местах и сходить в бордель. И делать он это должен каждый день. Последовательность действий значения не имеет. Впрочем, не будем чрезмерно ущемлять права женщин, они тоже каждые три страницы испражняются. В остальном же права женщин достаточно ущемлены, но зато и обязанность у них всего одна - не сопротивляться мужчинам, когда те хотят любви.
Величайший индонезийский эпос сильно смахивает на Габриэль Гарсиа Маркес - Сто лет одиночества . Речь идёт о пяти разных поколениях одной семьи. Но больше всего - о третьем (Деви Аю - самая уважаемая проститутка в городе) и четвертом (четыре её дочки). Женщины в романе прекрасны, как дикие орхидеи. Они цветут, пахнут и радуют глаз. Они тянутся к мужчинам, как к солнцу.
Наверное, одно из самых распространенных словосочетаний в книге - это "извергнул семя". Итак, герои-мужчины. В первую очередь, это три зятя Деви Аю - знаменитый партизан времён второй мировой, знаменитый бандит и знаменитый коммунист. Между ними сложные взаимоотношения - вражда и дружба, зависть и месть. Связывают их и дети-ровесники, родившиеся после долгих и мучительных ... нет, не родов, скорее, зачатий. Зятьев объединяет ещё одно - страсть к теще. Правда, с одним из них она всё-таки не переспала. Не буду спойлерить с кем именно, чтобы сохранить интригу.
В романе много мистики (поговаривают, что это и есть знаменитый магический реализм), много секса (включая легкую педофилию, тяжелую зоофилию, копрофагию, некрофилию, бдсм, фетиш и что-там-ещё-бывает-скажите-на-милость), много грязи, много жестокости и конечно (куда же без этого, ведь это самое главное ?!) много Любви.
Вот, кстати, нашёл генеалогическое дерево семейки. Можете не благодарить. Но лучше, наверное, перед чтением не рассматривать, а то половина сюжета (кто с кем спал? кто от кого зачал?) потеряет интригу.
Но не одним Маркесом воодушевлялся автор (копировал, кстати, не стесняясь, а не только воодушевлялся). Здесь ещё целая куча отсылок к европейской литературе, куски из индийских эпосов, капли христианства и ислама. Наверное, много и местного фольклора, с которым я просто не знаком. И эта куча, куски и капли тщательно перемешаны, давая книге её ни с чем несравнимый аромат.
Книга написана с претензией на юмор. Наверняка ещё есть какие-то аллюзии, типа что главные женские персонажи каким-то образом олицетворяют саму Индонезию. Тогда ещё хоть как-то можно если не простить, то хотя бы понять бесконечное описание изнасилований и других физиологических прелестей. Но материалом я не владею, поэтому всё приходилось воспринимать буквально!
Спасли книгу для меня два фактора. Первый - это яркая, хоть и гиперболизированная история Индонезии середины двадцатого века. Голландцы, японцы, англичане, аборигены. Ислам, христианство, буддизм, коммунизм. А второй фактор - это прекрасная начитка Алексея Багдасарова.
Наверное, можно сказать про это экзотическое произведение, что оно - поэзия в прозе, семейная сага, философская притча, сказка для взрослых, исторический роман, сборник мифов. Но можно этого и не говорить, от красивых эпитетов книга лучше не станет.
Из-за экзотики происходящего хотел озаглавить рецензию невинным названием советской телепрограммы "клуб путешественников". Но потом оказалось, что многие другие названия телепередач того времени подходят даже больше - «А ну ка, девушки», «Очевидное-невероятное», «В мире животных», «До 16 и старше…». Последние две так это вообще идеальное попадание. Даже не смог выбрать из них одну.
Подводя итог, скажу, что сцена поедания дерьма в "величайшем эпосе" лишний раз подтвердила для меня извечную мудрость, применимую и к этой книге - из говна конфетку не сделаешь.
Читать далее
116
3,8K

Все рецензии

Похожие книги

Украденный город

Александра Нарин

4,1

(119)

Сто лет одиночества

Габриэль Гарсиа Маркес

4,1

(42,2K)

Цитаты

Аноним21 марта 2019 г.
..чем бы дитя ни тешилось, лишь бы в коммунисты не пошло.
33
3,3K
Аноним20 января 2019 г.
Один друг – мало, один враг – много.
32
2,8K
Аноним19 января 2019 г.
Нет ничего хуже борьбы с неизбежным.
30
1,7K