Без надежды на искупление

...чем более могущественен – и поэтому полезен – человек, тем легче им манипулировать».

Рассудок – противоположность могущества. Обрести одно значило отказаться от другого.

 – Но то, что он называл любовью, было просто потребностью. Он меня не любил. Меня никто никогда не любил и не любит. Им все время нужно, нужно, нужно, они всегда требуют. Никогда не любят.

Его лишили всех надежд в жизни еще до того, как он успел понять, что такое надежда.

– Нами движет желание, выступающее под маской потребности, – сказал он. – Если понять нужды человека, то сможешь склонить его к чему угодно.

Если вера давала могущество, то сомнение, конечно же, было ее противоположностью. Что такое сомнение, если не противостояние вере?

Под видом кротости Приятия скрывалось то, что он замышляет убийство – желает уничтожить и Кёнига, и доппелей.

Когда Приятие снова смог стоять, он присоединился к своим братьям-доппелям. Как побитые собаки, они избегали смотреть ему в глаза – «А я-то еще думал, что это я пострадал от [их] побоев!» – и делали вид, будто ничего не случилось. Вырванный у Приятия глаз плавал в банке с мутным рассолом, которая стояла на столе у Кёнига. Несомненно, выставлен в качестве напоминания.

«Неудача, пожалуй, жестокий учитель, но ее уроки никто не забывает».

Время лечит все раны… когда-нибудь вы умрете.
Абцалунг Хинаус