Слово и дело. Книга 1. Царица престрашного зраку

Наестся меч мой мяс от тела…
(Вас. Тредиаковский)

Я молчу о вашем прошлом несчастии. А вы будете молчать о моем настоящем счастии…

Допустим, отцом русского царя я не буду. Но любовник матери царя русского…О, тогда карьера моя обеспечена!

Хлеб ему оставили, а масло отняли. Кормушку от его морды передвинули к другой морде…

Бывало, поблуждает Анна Иоановна по дворцам, хозяйство свое царское, необъятное оглядит придирчиво и перекрестится.
-Слава богу, - скажет, - сподобил меня Господь Бог до светлого дня дожить: теперь у меня в с е есть, и все это – м о е!

Попробуй стань добреньким – только тебя и видели в чужой пасти! Жри сам, пока другие тебя не сожрали…

Грешно обижать сирых и слабых.

Церковь сковывала мужчину с женщиной не любовью, а уставами. Но церковь и спасала жену от мужа, если было невмоготу. Немало женских страстей и мук навсегда захоронились от мира под монашескими клобуками. Монастырь часто бывал спасением от ужасов семейной жизни. И женщина имела право на спасение. Хоть одно право, да – и м е л а!

Три собаки одну кость миром никогда не поделят: жди свары великой. Сцепятся – где голова, где хвост. Только будь умным – не лезь разнимать…

На Руси, герцог, - мудро отвечал куртизан, - мстит родня.