The Federalist: A Commentary on the Constitution of the United States

Это мое эссе по политологии, которое написано на тему цитаты из Платона. Эссе написано после прочтения "Федералиста". Возможно, юристам и политологам будет любопытно

«Так вот, тирания возникает, конечно, не из какого иного строя, как из демократии; иначе говоря, из крайней свободы возникает величайшее и жесточайшее рабство».
Платон, «Государство».

Платон выделял пять видов государственного устройства: аристократия (идеальная форма), тимократия, олигархия, демократия и тирания. Эти формы сменяют одна другую в указанном порядке. Каждую из форм губит именно что, что в ней считается наибольшим благом. Так, тимократию губят военные успехи, в результате которых богатства сосредотачиваются в руках небольшого количества лиц и они благодаря деньгам приходят к власти. Олигархию губит преклонение перед богатством: в обществе, где бедные полностью отстранены от принятия решений, зреет ненависть к правящим богачам, и в итоге богачей свергает толпа, которая устанавливает демократию. А сама демократия гибнет из-за свободы и равенства, которое при демократии уравнивает равных и неравных, позволяя принимать решения людям некомпетентным.

Согласно Платону, демократическое общество делится на три части: богачи, трутни и народ. Наибольшее влияние на принятие решений оказывают трутни. Платон писал: «… при демократии они, за редкими исключениями, чуть ли не стоят во главе: самые ядовитые из трутней произносят речи и действуют, а остальные усаживаются поближе к помосту, жужжат и не допускают, чтобы кто-нибудь говорил иначе. Выходит, что при таком государственном строе всем, за исключением немногого, распоряжаются подобные люди.».

Итогом правления трутней становится то, что народ желает наведения порядка и выдвигает своего ставленника, которого для скорейшего решения задачи наделяют практически неограниченной властью. Через некоторое время ставленник народа узурпирует власть и превращается в тирана.

Любопытно заметить, что основатели США — государства, которое сейчас преподносится как некая «эталонная демократия», прекрасно осознавали описанную Платоном опасность. Мало того, Конституция США в том виде, в котором она была принята в 1787 году, содержала механизмы, позволяющие ее избежать. Но вот более поздние дополнения эти механизмы, на наш взгляд, демонтировали. Речь идет о всеобщем избирательном праве. Поясним.

Авторы сборника «Федералист» одной из основных задач американской конституции видели нейтрализацию «крамольных сообществ» и очень много внимания уделяли вопросу защиты прав меньшинства, в частности, защите прав собственников и института частной собственности как такового: «…самым обычным и стойким источником разгула крамолы всегда было различное и неравное распределение собственности. Те, кто ею владеет, и у кого ее нет, всегда составляют в обществе группы с противоположными интересами.», — пишет Джеймс Мэдисон.

Если в обществе количество неимущих будет намного превосходить количество людей обеспеченных, то велика вероятность, что неимущие объединятся и властью большинства лишат собственников имущества. Мэдисон считает, что такое развитие событий вполне возможно при «чистой демократии». Под ней он понимает «общество, состоящее из небольшого числа граждан, собирающихся купно и осуществляющих правление лично». Альтернативой «чистой демократии» Мэдисон видит республику, которую он определяет как «правительство, составленное согласно представительной системе», и уточняет, что «…правление в республике передается небольшому числу граждан, которых остальные избирают своими полномочными представителями».

Будущий президент США убежден, что общественное мнение, выражаемое представителями народа, будет в большей степени отвечать общественному благу, нежели мнение, выраженное самим народом. Он проводит аналогию между судебной и законодательной властью, отмечая: «Ни одному человеку не дозволено быть судьей в собственном деле, поскольку владеющие им интересы повлияют на его решения… группе людей также неуместно выступать одновременно и в качестве судей, и в качестве тяжущихся сторон. А между тем, разве важнейшие законодательные акты, как и многие судебные решения … не принимаются различными группами законодателей, являющихся защитниками и поборниками тех самых дел, по которым выносились решения?».

Заметим, что данная конструкция может быть эффективна в достижении поставленных задач лишь при одном допущении, которое сформулировано Джоном Джеем в Федералисте № 3: «Редко случается, чтобы народ какой-либо страны, столь же просвещенный и хорошо информированный, как американский, в течение многих лет заблуждался относительно собственного блага».

Выбрать достойных представителей может лишь тот народ, который не только имеет доступ к объективной информации, но и является просвещенным. То есть умеет мыслить самостоятельно: может анализировать полученную информацию и делать выводы, влияющие на его волеизъявление. Только в этом случае народ способен выбрать не тех представителей, которые просто транслируют и выражают путем принятия законов настроения большинства, но тех, кто умеет вести диалог с народом и готов говорить народу неприятные вещи о нем самом; тех, чьи непопулярные решения народ будет готов принять. В противном же случае (народ не умеет и не хочет мыслить самостоятельно) к власти приходят популисты, избираемые тем самым склонным к крамоле большинством, от прямого правления которого стремился уберечь общество Джеймс Мэдисон и которых Платон в «Государстве» называет трутнями.

Именно поэтому в обществах, где народ не является просвещенным и хорошо информированным, всеобщее избирательное право может пойти во вред обществу и в конечном итоге привести его к социальному, политическому и экономическому кризисам. К власти придут популисты, которые будут вынуждены давать толпе все больше несбыточных обещаний и вместо разумных действий станут реализовывать озвученные прожекты. В результате некомпетентных действий экономика и механизм госуправления будут разрушены, народ начнет выражать недовольство. Правители, опасаясь переворота и преследования за некомпетентность и/или коррупцию, будут вынуждены прибегнуть к репрессиям, и демократия закончится тиранией.

Суть этой проблемы исчерпывающе описывает остроумная пародия на знаменитый демократический лозунг, восхваляющий всеобщее избирательное право: «Один человек — один голос!». Пародия звучит так: «Один человек, один голос, один раз».

Крайне важно отметить, что в конце XVIII века в США всеобщего избирательного права попросту не существовало. Конституция США делегировала вопрос организации выборов штатам, а штаты, как правило, вводили для избирателей ряд цензов, одним из которых был запрет на участие в выборах для тех, кто имел задолженность по налоговым платежам. Право штатов устанавливать данный ценз было отменено лишь в 1964 году XXIV поправкой к Конституции США.

Подытожим сказанное. Многие страны сейчас принимают за образец американскую политическую систему, основы которой были разработаны в конце XVIII века для общества, где существовали избирательные цензы и избирателями были собственники и налогоплательщики. То есть используется система, созданная для того, чтобы избранные могли делегировать право принимать решения еще меньшему числу избранных, но эта система «дополняется» всеобщим избирательным правом. В итоге сложнейшие и важнейшие для целой страны решения принимают люди, которые не смогли или не захотели должным образом организовать собственную жизнь. Например, иммигранты, которые живут за счет пособий и не желают ни ассимилироваться в принявшей их стране, ни трудиться на благо этой страны. Или люди, которые еще не воспринимают право выбирать власть как некую ценность, в силу чего голосуют так, как указывает им выслуживающийся перед действующей властью работодатель.

На наш взгляд, в тех демократиях, где общество не имеет подразумеваемой Джеем степени просвещенности и информированности, использование американской политической модели в сочетании со всеобщим избирательным правом весьма опасно. Такое сочетание поощряет популизм и позволяет некомпетентному политику прийти к власти. А в этом случае судьба страны будет зависеть уже не от работы контролируемых обществом институтов (они обычно превращаются в имитационные), а от личности правителя. Не исключено, что обществу повезет, и популист на поверку окажется талантливым правителем, который устроит что-то вроде просвещенного абсолютизма («правительство … единственный европеец в России»). Однако куда более вероятно, что популист действительно окажется популистом, не справится с управлением и очень быстро превратится в тирана.