My Year of Rest and Relaxation

Я жаждала внимания к себе, но отказывалась унижать себя просьбами об этом.

– Я никогда не сдерживаю обещания, которые даю себе. Мой злейший враг – я сама.

В тот миг, когда начинаем делать обобщения, мы отказываемся от своего права на самостоятельность, индивидуальность.

Я долго лежала без сна. Это было все равно что сидеть в кинозале, когда свет погас и ты ждешь начала фильма. Но ничего не происходило.

– Твоя проблема в том, что ты пассивная. Ты вот ждешь, когда ситуация изменится, а она не изменится никогда.

– Выброси Тревора из головы, – посоветовала Рива. – Ты обязательно встретишь кого-нибудь получше, если когда-нибудь выйдешь из квартиры.

Гадала, может, я умру, и не испытывала никакой печали, только беспокойство насчет потусторонней жизни: вдруг там все будет таким же, как тут, таким же унылым и скучным.

Образование прямо пропорционально стрессу.

- Я больше не разговаривала мысленно с собой. Просто мне уже было нечего сказать.

• Бывает еще хуже. Хуже может быть всегда.
• Зрачки – лишь пустое пространство, черные дыры, близнецы-полости бесконечного ничто. «Когда что-то исчезает, то обычно оно исчезает там – в черных дырах наших глаз"
• Мы не забываем ничего. Мы просто предпочитаем не обращать на что-то внимания.