Повести и рассказы

Я никогда так книгу не читала. Это было ужасно мучительно!
В маршрутке чуть не расплакалась от прочитанного. Книга довела меня до истерики.

Сложно назвать данную книгу антиутопией. Вначале она похожа на агитационную брошюру про мораль и труд, а потом на тупо накиданные слова. Как будто автор за счет слов хочет выглядеть умнее. Но текст и сюжет от этого страдают.

Что это? Или...

А это меня просто "убило":

Какого цвета пиджак?

И ещё - молотобоец медведь Михаил!!! Серьезно?????

Короче, товарищи, это не то произведение на которое стоит тратить время!

Что ж, книга меня приятно удивила и порадовала. Не думала, что однажды соприкоснусь с русским экзистенциализмом. Платонов словно предугадывает падение советской власти, между тем не имея ничего против нее. И тем не менее, читая данную повесть, мы ощущаем опустошенность и бессмысленность времен первой пятилетки.

С первых же страниц мы знакомимся с главным героем - Вощевым, доморощенным философом, находящегося в поиске общего смысла жизни, ведь его личная жизнь для него не является загадкой. Именно в маленькой девочке Вощев и видит "согревающий поток смысла жизни".

Особенно заинтересовывает в повести образ Насти, олицетворяющей будущее индустриализации и коллективизации, героини, ради которой, в сущности, и производится рытье котлована.

Сам процесс рытья котлована, как мы видим, направлен на всеобщее благо, на постройку общепролетарского дома. Но, увы, до возведения фундамента дома дело так и не доходит, благодаря чему мы и можем судить о будущем крахе советских идей и воззрений.

Уж не знаю почему, но именно это произведение из всей школьной программы по литературе затронуло больше всего. Читала, честное слово, около двадцати раз.
Но самое интересное, что я все еще не могу дать, хотя бы самой себе, адекватный ответ на вопрос : "В чем же все-таки соль?".

Главный герой - машинист Мальцев. Он предан своему делу - живет, можно сказать, работой. В один день случается ужасное - вспышка молнии приводит к кратковременной слепоте у Мальцева, но он так хорошо знал маршрут, что даже не заметил этого - он продолжал вести вагон, рисуя в своем воображении хорошо знакомый пейзаж, потому не заметил сигнал остановки, что чуть не привело к аварии.

Вообще, у Платонова множество хороших рассказов, не только этот. Еще в детстве мама вслух читала мне его "Никиту" - восприятие мира пятилетним ребенком, в школе мы проходили "Возвращение". Все его рассказы интересны.
В общем, пойду еще раз перечитаю историю машиниста Мальцева.

писать рецензии на русскую классическую литературу - это, на мой взгляд, безумие.
но мне очень хочется поделиться своими мыслями после прочтения этой книги.
С творчеством А.Платонова я знакома совсем немного( в начальной школе прочитала рассказ "Девушка Роза". Плакала прямо на уроке литературы). Поэтому за эту книгу взялась с опаской.
Сбылось все то, что я ожидала, - острая социальная тема, коммунизм и... что-то очень глубокое. Есть в этой книге что-то такое, что заставляет тебя перечитывать снова и снова, страницу за страницей. Какой-то особый... стержень, что ли. Глубокий, философский стержень, который не позволяет после прочтени сразу же отложить эту книгу на полку. Последнюю сцену я перечитывала несколько раз. И все эти несколько раз пыталась понять - а так ли уж был хорош тот, воспетый в песнях коммунизм, и такими ли уж мудрыми спасителями были большевики?
Я знала, что история - это страшно, бессмысленно и беспощадно. Но слышать это вот так, из первых уст - это страшно вдвойне.
В довершении хочу привести цитату из этой Книги. На мой взгляд, одна из самых жутких цитат, которую я слышала.

В моём детстве у нас на полке стояла книга Андрея Платонова "Котлован" в максимально невзрачной коричневой обложке. И уж ну никак я не могла подумать, что там, под этой обложкой скрывается такой дикий и крутой сюр.

Начиналось всё довольно уныло: рабочего Вощёва увольняют с работы за "излишнюю задумчивость". В поисках смысла существования он отправляется куда глаза глядят. На ночь уладывается в удобную ямку в земле. Наутро оказывается, что эта ямка - котлован для будущего строительства всеобщего дома, в котором будут жить все, а индивидуальные хозяйства будут уничтожены. Звучит мысль, что смысл существования состоит именно в труде, так что Вощёв присоединяется к землекопам. Но труд не приближает его к пониманию. Он просто устаёт и чувствует себя даже хуже. Мы узнаём больше и о других работниках будущей стройки: об инженере, чувствующем себя недооцененным и по этому поводу всё стремящемся умереть, об инвалиде капиталистической войны, который считает, что ему все должны, о человеке, который пописывает доносы на своих коллег, потому что считает, что так правильно. И даже, если честно, вплоть до начала зимы всё продолжается довольно неплохо: работники прибавляются, котлован копается, и даже появляются планы по увеличению стройки, ведь понятно, что много кто еще захочет жить во всеобщем доме.

А вот с наступлением зимы наступает настоящий сюр: тут и медведь-кузнец, и чрезвычайно подкованная в вопросах коммунизма юная Настя, и босые пионерки, марширующие по снегу, да и сам снег этот чёрен от мух, потому что под не очень глубоким белым слоем слишком много тел, тех, кто не захотел обобществить свои индивидуальные хозяйства или как-то по-буржуйски посмотрел на строителей колхоза.

Я знала, что Платонов был социалистом, и потому во время чтения мне было непонятно, почему автор так скептически относится к построению всеобщего дома. Но я копнула поглубже, и, оказалось, что Платонов не верил в конкретные методы конкретного правителя. Ему казалось, что невозможно заставить людей идти строевым шагом в светлое будущее, но нужно их смотивировать, чтобы они шли туда сами, как ищущий Вощёв. Очень проницателен был автор в предположении о том, к чему такие методы могут привести. Этим предположением и заканчивается повесть: котлован так и остается котлованом, в нём ничего не построено, а в самом центре похоронено будущее.

Мне безумно понравилась книга, я бы с удовольствием её прочла снова. Уникальный язык Платонова - это просто нечто на виртуозном! Я обожаю, когда автор может создать свою собственную лексику, но так, чтобы читатель и смысл слова понял, и почему само слово имеет вот такую новую форму. Обязательно рекомендую, если вдруг вы пропустили в школе или если тогда, в юношестве, это показалось слишком сложно читать и понимать, попробуйте сделать подход к этой повести снова. Не пожалеете!

Наслушавшись лекций про крутейший язык и слог Андрея Платонова, я с воодушевлением схватила "Котлован". Однако… Радость моя была недолгой :)
Наверное, надо быть филологом или я просто не очень сообразительная… Но, мне очень тяжело далась тонюсенькая повесть.
Все то, о чем говорилось в лекциях (одну из которых я посмотрела после прочтения): нарочитая избыточность языка, своеобразная композиция, определенная звукопись и мелодичность слога, постоянное выведение читателя из автоматизма восприятия – да, все это есть.
Да вот оценят это, наверное, только филологи. Потому что мне, обычному читателю воспринимать все это сложно.
Я реально устала от книги в 180 страничек. То ли это антиутопия, то ли сатира на коммунизм, то ли магический реализм, то ли, наркомания, прости господи, какая-то.
В общем, не сошлись мы с Платоновым совершенно :)

Боже мой. Читаю школьную программу на лето. Уже заканчивается август, а у меня ещё куча книг. Хочется плакать — я хотел успеть всё. Поэтому параллельно с "Тихим Доном", который, как я понял, займёт много моего времени, я решил быстро пробежаться по маленькому и короткому "Котловану". Как я ошибался...
Какой же у автора особый слог. Мне он не очень понравился, если честно, потому что трудно читать. Но Платонов пишет своими  образами, и никто ему не запрещал. Он писатель — он так видит.
хнык-хнык — плачет уставший читатель.
Кстати, Платонову действительно пишет как будто бы не словами, а при помощи создания и наложения друг на друга различных образов - это правда странно.
Мы видим страшные зарисовки людей, которые уже ничего из себя не представляют. Их жизнь бессмысленна, они заранее себя похоронили, они знают, что не доживут до "светлого будущего" — всё это доходит до такой степени, что в их сознании даже стирается граница между живым и мёртвым человеком. Они всего лишь "утильсырьё". Мне кажется, это произведение должен прочитать каждый русский человек, чтобы увидеть другую сторону нашей истории, времени коллективизации. Очень пугающая книга.
Но Боже мой...

С первых строк стало понятно,что продвижение вперед для меня будет тяжелым.Впрочем, в школьной программе есть немало книг, с которыми довольно тяжело справиться.В таких случаях ко мне всегда на помощь приходили хорошие чтецы.Но даже в аудио формате эту книгу воспринять О Ч Е Н Ь сложно.В один прекрасный [читайте как отвратительный] момент я не выдержала...Выключить эту чушь и выкинуть ее из головы навсегда - вот что мне стало необходимо.
Но самым большим неразумением для меня стал даже не сам "Котлован", а тот факт что школьникам - подросткам даются для обязательного прочтения такие депрессивные произведения. Насилие, самоубийство - это самые обычные вещи в нашей литературе.Я от такого сильно устала.Пойду читать книги, с которыми хочется провести время, а не бежать от них сломя голову.

Несколько дней маялась желанием написать остроумную рецензию- даже сочинила одно предложение псевдоплатоновским языком. Но утеряла интерес и забыла его, потому что как-то не острится.
"Котлован" стоял на родительской полке всегда и я никогда не пыталась его читать- и хорошо, и замечательно. Нужно побольше прочитать и прожить побольше, чем на момент жизни с родителями, чтобы он шандарахнул.
И он сразу-

А потом-

И ещё потом-

Ужасный и прекрасный. Прекрасность восторженная- язык-то! а яд-то! а персонажи-то!
А ужасность- самая настоящая. Что-то вроде нескольких вечеров попыток закопать голову в землю и насладиться этим. Подышать, повертеться, воспользоваться мозгом- с закопанной головой. Реально, кстати, но лично я приятным это не назову. Впрочем- приятность никак не цель.
Жуткая, кромешная книга, которую никак не облегчает остроумие- и как-то мне не кажется, что Платонов очень уж забавился при её написании.
Очень жесткая, очень огромная, очень безнадежная, но, в то же время, оставляющая странноватую веру в жизнь после смерти и рутинность всяческого апокалипсиса.