The Day of the Triffids

... но во всяком деле, которое начинается со стрельбы, есть, по-моему, что-то скверное.

Разговоров и шума было немного, словно слепота заперла людей в самих себе

Пока будет жизнь, будет и надежда

И мы танцевали на пороге неведомого будущего под эхо исчезнувшего прошлого.

Вся беда в том, что к простым способам идут через очень сложные исследования

Самые благородные намерения оборачиваются сейчас самыми опасными в мире.

Лишить стадное животное общества ему подобных означает изувечить его, изнасиловать его природу. Заключенный и изгнанник знают, что где-то существуют другие люди; само существование их делает возможным заключение и изгнание. Но когда стада больше нет, бытие стадного животного кончается. Оно больше не частица целого; уродец без места в жизни. Если оно не может удержать разум, оно пропало, пропало окончательно и бесповоротно, самым чудовищным образом, оно становится лишь судорогой в мышцах трупа.

Большинство из нас внемлет голосу привычки. Она будет против любых изменений, разумных или неразумных, которые вступают в конфликт с внушенными ей представлениями о хорошем и плохом; и она будет искренне убеждена, что проявляет твердость характера.

Мне никогда раньше не приходило в голову, что преимущество человека определяется вовсе не наличием мозга, как это утверждают книги. Это преимущество следует из способности мозга усваивать информацию, которую несёт узкий диапазон видимого света. Вся цивилизация человека, все, чего он достиг или мог достигнуть, висит как на ниточке на его восприятии к поломке вибрации от красного до фиолетового. Без этого он погиб.

Схоже, є чимало людей, які не розуміють, що з людиною треба розмовляти її власною мовою, якщо хочеш, щоб вона сприйняла тебе серйозно. Якщо просто говорити грубо і цитувати Шеллі, вони вважатимуть вас милим, на кшталт мавпочки в цирку, але не звертатимуть жодної уваги на ваші слова. Потрібно розмовляти жаргоном, до якого вони звикли, щоб до вас дослухалися.