Собрание художественных произведений в пяти томах. Том 2. Миргород

Но неизвестно будущее, и стоит оно пред человеком подобно осеннему туману, поднявшемуся из болот. Безумно летают в нем вверх и вниз, черкая крыльями, птицы, не распознавая в очи друг друга, голубка - не видя ястреба, ястреб - не видя голубки, и никто не знает, как далеко летает он от своей погибели...

Всегда ничтожны причины родили великие события, и наоборот - великие предприятия оканчивались ничтожными следствиями.

Иные рассуждали с жаром, другие даже держали пари; но большая часть была таких, которые на весь мир и на все, что ни случается в свете, смотрят, ковыряя пальцем в своем носу.

Что-то, казалось, сильно потрясло его: на грубом и равнодушном лице его вспыхнуло какое-то сокрушительное пламя надежды - надежды той, которая посещает иногда человека в последнем градусе отчаяния; старое сердце его начало сильно биться, как будто у юноши.

Не стану говорить об этих кушаньях потому, что мне гораздо более нравится есть их, нежели распространяться об них в разговорах.

Козаки были бы повинны и достойны смерти, если бы напились в походе, на войне, на трудной, тяжкой работе. Но мы сидели без дела, маячились попусту перед городом. Ни поста, ни другого христианского воздержанья не было: как же может статься, чтобы на безделье не напился человек? Греха тут нет.

Я тебя породил, я тебя и убью 

«Прощайте, товарищи!» кричалъ онъ имъ сверху:
«Вспоминайте меня и будущей же весной прибывайте сюдвновь, да хорошенько погуляйте! Что взяли, чортовы ляхи? Думаете, есть что-нибудь на свѣтѣ, чего бы побоялся казакъ? Постойте же, придетъ время, будетъ время, узнаете вы, что такое православная русская вѣра! Уже и теперь чують дальніе и близкие народы: подымется изъ Русской земли свой царь, и не будетъ въ мірѣ силы, которая бы не покорилась ему!..»