The Hound of the Baskervilles and His Last Bow

Поистине чудовищем должен быть человек, если не найдется женщины, которая оплачет его смерть!

Нет ничего лучше таких дел, где все словно сговорилось против тебя. Тогда-то и начинаешь входить в азарт.

Ничего так не обманчиво, как слишком очевидные факты.

Вот так начнешь изучать фамильные портреты и, пожалуй, уверуешь в переселение душ.

Некоторые люди, не обладая сами гением, имеют замечательную способность вызывать его в других.

— Не выношу, когда трогают мои вещи, Уотсон. Вы же это знаете. И что вы все ходите, это невыносимо. Вы, врач, способны довести пациента до сумасшествия. Сядьте и дайте мне покой.

-- Вы с оружием, Лестрейд?
Маленький сыщик улыбнулся:
-- Раз на мне брюки, значит, и задний карман у них есть, а раз есть задний карман, значит, он не пустует.

Чем глупее и грубее кажется вам какая - нибудь деталь, тем больше внимания она заслуживает.

— Когда похороны? В восемь, да? Сейчас двадцать минут восьмого. Куда девался разум, который Господь Бог вложил в мою голову? Скорей, Уотсон, скорей! Ведь сейчас решается: жизнь или смерть, и сто против одного за смерть! Если мы опоздаем, я никогда, никогда себе не прощу!

– Что вы с нею делаете, Ватсон?
Холмс сидел ко мне спиной, а я ничем не обнаружил своего занятия.
– Почему вы узнали, что я делаю? У вас, должно быть, есть глаза в затылке.
– У меня по крайней мере есть хорошо отполированный кофейник, и он стоит передо мною, – ответил он.