Гражданская война в Испании 1936-1939

Гражданская война в Испании – одно из самых противоречивых событий в мировой истории. Многие видят в ней начало Второй мировой войны. Некоторые сторонники республики по-прежнему считают, что победа левых в Испании стала бы поражением фашизма и спасла бы Европу от последовавших ужасов. Националисты же утверждают, что гражданская война на самом деле была началом холодной войны между западной цивилизацией и советским режимом. Энтони Бивор проливает свет на ход войны, которая разрушила Испанскую рес...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,0

52 оценки

5
35%
4
40%
3
19%
2
2%
1
4%

Ваша оценка

Прочитали 58Хотят прочитать 208

Рецензии

Аноним13 марта 2025 г.
VAE VICTIS
Всегда хотел подробно ознакомиться с этой темой. Детальная и обстоятельная книга известнейшего английского военного историка Энтони Бивора в состоянии ответить на многие вопросы о гражданской войне в Испании, но при этом следует учитывать, что автор сильно ангажирован. Антикоммунист Бивор заявляет свою позицию еще во вступлении, как и положено: «Испанские события … влились во всемирную гражданскую войну, начавшуюся с большевистской революции. Ужас произошедшего в России взорвал самое сердце демократии во всей Центральной Европе». Далее следует интересная авторская аргументация: если правые и совершали ужасные и вероломные поступки, то левые на их месте поступили бы точно так же. В целом, учитывая ожесточённый характер противостояния, с данным выводом можно согласиться, однако масштабы реально совершенных франкистами и республиканцами злодеяний настолько не сопоставимы, что все попытки автора уровнять стороны конфликта для российского читателя выглядят натянутыми и бессмысленными. Прошу прощения за объемный текст, слишком захватывающая книга.
Как матерый и опытный литератор, Бивор в качестве отправной точки предлагает фотографию, на которой изображен король Испании Альфонсо XIII за рулем автомобиля, который толкают в горку толпой унылые подданные. Немного об историческом пути Испании: «В процессе быстрого роста испанской империи связь между Церковью и армией не прерывалась, и образ распятия, слившийся воедино с крестовиной меча, отбросил тень на половину мира». Красиво про крестовину, согласитесь. Далее и инквизицию не забыл. Автор выделяет три глубоких и давних исторических конфликта, предопределивших особо ожесточенный характер гражданской войны в Испании: классовая борьба, авторитаризм - свободолюбие, централизм - регионализм. «Одна половина Испании ест, но не работает, а другая - работает, но не ест». Вооруженный конфликт был предопределен и давними традициями борьбы за власть: только с 1814 по 1874 год в Испании было 37 попыток переворота, из них 12 удались. Особо сказано также о традициях испанской коррупции: «Любой умник, пусть даже аристократ, обличавший коррупцию, считался предателем и подвергался травле». Описывается острая политическая борьба в конце XIX-начале XX века и роль в ней марксистов и анархистов. На волне европейских восстаний рабочих и крестьян, после победы Октябрьской революции, в Испании проходили многочисленные забастовки и бунты, правящий класс руками военных отвечал жесточайшей реакцией - расстрелами и политическими убийствами, разворачивался цикл взаимной классовой ненависти и мести.
Шаг за шагом, политическая борьба в Испании подошла к точке кипения: свержение монархии, установление республики, амбициозные реформы, попытки переворотов, рост самосознания трудящихся масс и их самоорганизация в итоге привели к открытому противостоянию консерваторов и радикалов. Бивор, как матерый антикоммунист, конечно же, во всем обвиняет пролетариат и социалистов - в октябре 1934 года революция, вспыхнувшая без плана и целеполагания, напугала буржуазию и бросила ее в объятия фашизма. Силы реакции, победив, проявили к вожакам восстания «поразительное снисхождение» - Бивор, например, указывает, что «Ларго Кабальеро вышел из тюрьмы еще большим большевиком, чем раньше: в камере он наконец начитался Ленина». Автор прямо намекает, что будь власть предержащие с революционерами построже, то и фашизма бы потом не было. Уравнивая левых и правых перед эпохальными выборами в феврале 1936 года, Бивор убеждает читателя, что любая из сторон была готова к вооруженному захвату власти в случае своего политического поражения. Интересный подход, предлагающий считать законно избранную власть союза левых сил как бы и незаконной вовсе. В то же время, Бивор соглашается, что выборы прошли честно, их результаты вполне действительны и что заявления пропагандистов генерала Франко об их фальсификации не соответствуют действительности. Так или иначе, электоральная победа левых имела серьезные политические и экономические последствия: рабочие и батраки требовали повышения зарплат, было сформировано либеральное правительство, которое не поддерживали ни левые, ни правые. И всё это в условиях острого экономического кризиса, падения цен на мировом рынке, бегства капитала за границу.
Карлисты, монархисты-альфонсисты, фалангисты, Испанский военный союз, другие правые силы начали готовиться к вооруженному противостоянию. Практически сразу же начались поставки оружия из фашистских Германии и Италии. При этом за несколько страниц до этого тот же Бивор утверждал, что угроза испанского фашизма была сильно преувеличена левыми. Мол, фалангисты - это не столько нацисты, сколько сторонники консервативных кастильских традиций. Только с винтовками.
На фоне экономического кризиса «землевладельцы… отчаянно боролись за остатки прибыли, тогда как озлобленные батраки решительно требовали улучшения условий жизни». Автор не видит противоречия в данной фразе и даже как-то осуждает голодных батраков, мешающих бороться за прибыль. Недовольные медленным ходом земельной реформы и «решившие, после победы Народного фронта на февральских выборах, что и у них появилось право диктовать свои условия», десятки тысяч батраков стали занимать помещичьи земли в провинциях Мадрид, Толедо и Саламанка. В свою очередь, именно фалангисты первыми развернули настоящую волну террора, убивая судей, журналистов, покушаясь на президента, стреляя по демонстрациям рабочих. Но Бивор, как у него водится, при этом никогда не забывает регулярно напоминать о коварных коммунистах, чьи силы отличались дисциплиной и сплоченностью на базе идей научного социализма и сотрудничества с Коминтерном. И то и другое в глазах автора вполне сопоставимо со стрельбой по безоружным людям.
В этих условиях группа испанских высших офицеров (включая Франциско Франко) стала готовить заговор с целью свержения правительства социалистов. В качестве его оправдания часто приводится убийство одного из лидеров монархистов Хосе Кальво Сотело 13 июля 1936г, совершенное левыми в ответ на убийство фалангистами своего сторонника лейтенанта Серии днем ранее. Однако Бивор подчеркивает, что директивы о начале мятежа были подготовлены намного раньше. Величайшим парадоксом автор называет то, что правительство либералов не желало верить всем твердившим его членам об армейском заговоре и так и не вооружило рабочих для защиты республики. Приводится мнение плотника из Севильи: «Республиканские власти были не готовы дать нам оружие, потому что боялись рабочего класса больше, чем армии». Говоря об отправляющемся в июле в отпуск среднем классе, автор пишет: «Совсем немногие из этих людей догадывались, что само их существование зависит от того, уедут ли они куда-нибудь (и куда именно) или останутся дома».
Мятеж генералов сделал ставку на стремительность и беспощадность, начавшись 17 июля 1936 года (на день раньше запланированного) в Испанском Марокко. Основными силами мятежников были свирепые марокканские «регулярес» и Иностранный легион, безжалостно подавившие любые очаги сопротивления. Среди казненных был и майор де ла Пуэнте Баамонде, «чьей судьбой распорядился двоюродный брат - генерал Франко». В каждом из городов, которые пытались захватить мятежники в Испании, ситуация развивалась в зависимости от решимости местных властей, командования частей и рабочих: где-то власть сама шла им в руки, где-то они добивались своего обманом, где-то шли кровопролитные бои, а кое-где мятежники сами были вынуждены защищаться, сидя в казармах. Практически с первого дня борьба приняла крайне ожесточенный характер, так как мятежники развернули волну террора, массово расстреливая повсеместно не только попавших в плен республиканцев, но даже и отказавшихся примкнуть к мятежу офицеров.
Самый авторитетный из заговорщиков, который должен был возглавить новое правительство - генерал Санхурхо - сгорел в разбившемся на взлете самолете. Не сумев обеспечить успех на флоте, мятежники запросили у немецких фашистов помощи в авиации для транспортировки войск из Морокко в Испанию и немедленно ее получили. В Барселоне мятеж провалился после развернувшегося на улицах города сражения, в ходе которого предводителя мятежников генерала Годеда хотели разорвать на части, но его спасла мать убийцы Троцкого Каридад Меркадер для того, чтобы он выступил с обращением по радио. Его казнили немного позже по решению республиканского трибунала. В фольклор анархистов вошел отчаянный штурм казарм Атарасанас, во время которого сотни атакующих погибли, не считая раненных. Бивор мрачными красками описывает бои практически во всех крупных городах Испании, а также жестокие репрессии после их окончания. Так, только в Севилье Иностранный легион и марокканские регуларес в ходе массовых грабежей и насилия в рабочих кварталах убили более 9 тысяч человек. Позднее офицерами была организована отправка награбленного семьям арабских солдат в Марокко, так как это помогало вербовке в армию. А в сельской местности сынки-фалангисты помещиков устраивали конную охоту на крестьян, называя это «аграрной реформой»: по их словам, безземельный батрак наконец-то обретал свой клочок земли.
«Окопная война шла вразрез с испанским представлением о сражении. Преобладала подсознательная уверенность, что путь к победе прокладывает исключительно отвага», - справедливо пишет автор. Однако, несмотря на это, к началу августа 1936г, после образования линии фронта, пришло понимание, что речь идет уже не о мятеже, а о полноценной долгой гражданской войне. При этом мятеж фактически разрушил республику и систему государственного управления даже на неподконтрольной ему территории (2/3 Испании), приведя к установлению революционного (бес)порядка.
Отдельные главы посвящены красному террору и белому террору. И если первый массово начался и в основном закончился сразу после мятежа, отражая характер внезапной и быстро иссякшей реакции на желание отомстить, то второй неутомимо продолжался долгие годы, фактически в формате «чистки». Тем не менее, Бивор пишет о том, что только священнослужителей на республиканской территории было убито около 7 тысяч человек. Называя произошедшее бойней, автор в то же время указывает, что даже «либеральные католики признавали, что убийство священников - не более ужасное преступление, чем убийство левых правыми во имя Господа». Для народной мести духовенство являлось классовым врагом наравне с мятежниками, землевладельцами и фабрикантами. Были созданы специальные комиссии, называвшиеся русским словом «чека», которые мгновенно проводили трибуналы, часто демонстрируя фальшивые членские билеты Фаланги в качестве доказательства обвинения. Отмечается, что «анархисты пренебрегали этим фарсом и расстреливали без предисловий». В начале 1937 года в иностранных посольствах и представительствах пряталось от преследований 8,5 тысяч человек. Одна «чека» создала лжепосольство и убивала всех, кто приходил в него в поисках убежища. Философ Рамиро де Маэста, создатель идеологической основы режима Франко, был выведен из тюрьмы и расстрелян, успев сказать своим палачам, что они не знают, зачем его убивают, но он знает, за что он умирает - за то, чтобы их дети стали лучше их. Испанцы с обеих сторон умели красиво умереть, да. А другой известный баскский философ Уномоно, в целом поддерживающий консервативную повестку, на собрании франкистов встал и заявил, что их идеология неубедительна, что у них некрофильские лозунги и что они победят в войне только потому, что сила на их стороне. Его чуть не застрелили на месте. Самая известная жертва террора испанских фашистов - знаменитый поэт Гарсия Лорка был расстрелян в августе 1936 в Гранаде, обстоятельства его смерти окутаны тайной и успел ли он сказать что-нибудь своим палачам, осталось неизвестным; его могилу ищут до сих пор.
Общее число жертв красного террора в Испании автор оценивает в 38 тысяч человек. Репрессии франкистов, в свою очередь, быстро приобрели «плановый, управляемый и методический характер». По сути это была политическая чистка, направленная на уничтожение всех тех, кто подозревался в том, что проголосовал на выборах за победивший ранее альянс левых сил. Автор приводит множество примеров немыслимой жестокости мятежников и приходит к выводу, что целью этих действий было установление «тотального царства террора». По его оценкам, франкисты истребили около 200 тысяч человек.
Бивор описывает формы самоуправления на различных территориях республиканской зоны, попытки наладить экономику, организовать коллективные хозяйства, политическое взаимодействие различных революционных сил. В самой странной ситуации оказались баски, которые ментально были ближе к националистам-мятежникам, однако получили автономию от республиканцев и с оружием в руках защищали её. Всё перемешалось и фраза «анархисты охраняют порядок» очень верно описывала положение дел. Тем временем, война развивалась по своей логике - африканские войска под руководством Ягуэ за четыре недели с боями преодолели 500 км, повсеместно сокрушая необученную народную милицию и были уже готовы штурмовать Мадрид, когда Франко приказал им двигаться на Толедо и заменил их возражавшего командира. Целью Франко было занять руководящее место в рядах других генералов мятежников и он не мог рисковать военной удачей, осаждая столицу.
Почти сразу же испанская гражданская война превратилась в международное противостояние. Фашистские государства Германия и Италия, салазаровская Португалия всеми силами поддерживали мятежников с самого начала. Великобритания, Франция, США и др. провозгласили на словах политику невмешательства, которая на деле означала только отсутствие поддержки для демократически избранного республиканского правительства со стороны их государственной власти и массированную помощь мятежникам со стороны их частного капитала. Бивор указывает, что франкисты прямо заявляли, что не смогли бы победить без поставок, например, 12 тысяч грузовиков из США. По факту, между строк у Бивора отчетливо читается, что крупный международный капитал был готов скорее принять возникновение еще одного фашистского государства в Европе, чем победу республики рабочих и крестьян. Интересно, что DeepSeek, как передовое вместилище человеческого бессознательного, уверенно сообщает, что США не поддерживали Франко, проводили политику невмешательства и многие их граждане сражались на стороне Республики в Интербригадах. Вот, что в сухом упрощенном и искаженном остатке останется в Истории.
Бивор тоже пытается влиять на Историю, поэтому, как последовательный антикоммунист и русофоб, далее он развивает тему о том, что участие СССР в конфликте на стороне Республики менее всего напоминает «бескорыстную помощь», а больше всего похоже на «мировой коммунистический заговор». При этом пишет Бивор мастерски, мыслит логично, с чисто британским лицемерием парадоксально сводит факты и домыслы воедино, излагая свою позицию витиевато и двусмысленно. Ну да, пишет он, все отказали, подвергшейся нападению со стороны своей же армии, испанской республике, кроме Советов, к кому же испанцам было идти за помощью. Но в этом и было коварство Коминтерна, воспользовавшегося ситуацией, - заключает он. Или: численность компартии Испании за год выросла в 10 раз. В результате пропаганды и того, что именно коммунисты распределяли советскую помощь, поясняет автор. Только про не самую богатую Мексику, которая сразу же отправила республиканцам 20 тысяч винтовок, ничего плохого Бивор не говорит. Про советскую военную помощь написано в таком контексте, что, мол, и решение о ней долго принималось и оплачивалась она золотом по завышенным ценам и военные советники зачастую подменяли собой командование и вообще её целью было построение социализма в Испании. Интересно, что осуждает это человек, родившийся в Британской империи, которая, как известно, воевала на всех континентах почти со всеми странами мира, кроме 22, кажется. Говоря о советских посланниках, автор особо выделяет консула в Барселоне старого большевика Антонова-Овсеенко, руководившего еще штурмом Зимнего. Пишет, что там он вновь почувствовал себя революционером, найдя отличный контакт с каталонским анархистами, которых в СССР считали за махновщину. Возможно, это, в том числе, его и погубило в ходе последующих сталинских репрессий.
Отдельная страница истории этой гражданской войны – Интербригады, в которых сражалось до 35 тысяч добровольцев из 53 стран мира. Принято считать, что это сплошь были левые интеллектуалы, однако Бивор приводит данные, что 80% из них были рабочими. Среди причин приезда в Испанию он называет романтизм, острые ощущения, борьбу с фашизмом. Существовало устойчивое мнение, что победа республиканцев остановит вторую мировую войну. Также в Испании присутствовали 2150 советских граждан, в основном офицеров-советников, из них 189 погибли. Бивор приводит информацию о трудностях советников из их отчетов: советских граждан шокировали средиземноморская необязательность, партийный плюрализм, вино за обедом, легальные бордели. В таких сложных условиях не все смогли остаться сознательными интернационалистами. «Моркевич, комсомолец и командир танка, предложил одной женщине 200 песет, а она отказалась и пожаловалась в Антифашистский женский комитет», - цитирует автор командира танкового батальона.
В начале ноября 1936 года развернулась битва за Мадрид. Паника и отъезд правительства соседствовали с ростом самоорганизации, проявлением защитниками отчаянной решимости. При этом франкисты уже считали город взятым. Их генерал Мола публично заявил: наступать будем 4 колоннами, а 5-я ждет нас в Мадриде. Это привело к шпиономании в осажденном городе и разворачиванию механизма репрессий. Внезапно настоящие приказы о наступлении националистов были обнаружены в кителе убитого в танке офицера. Вышло все совсем наоборот, чем в знаменитой операции «Мясной фарш» - республиканцам стало известно время и направление основного удара и они смогли подготовиться к активной обороне. Простые жители столицы, зная о бесчинствах марокканских солдат в других захваченных городах, были готовы сражаться до последней капли крови. Были сформированы безоружные резервы, готовые поднять винтовки павших товарищей. Начались ожесточенные бои в пригороде за каждую улицу, дом и порог. В самый решающий момент на защиту города подошли две интернациональные бригады и каталонская колонна Буэнавентуры Дуррути. Яростный анархист погиб в Мадриде от случайного выстрела, возможно, соседа по машине. Позже в Барселоне на его похороны пришли 250 тысяч человек. Помню, удивлялся в свое время странному названию английской пост-панковой группы The Durutti Column. Оказывается вот в чем дело. Только сдвоенные буквы перепутали.
Бивор склонен приуменьшать значение интербригад в отражении штурма, указывая на их невысокую численность и слабую военную подготовку, однако, навряд ли стоит сомневаться в их высокой мотивации и влиянии их прибытия на боевой дух обороняющихся. Некоторые русские белогвардейцы и их сыновья участвовали в интербригадах, в том числе, потому что надеялись на возврат на Родину. В мрачных красках рассказывается о жестокой бомбежке Мадрида и боях в его предместьях. «Наконец арабы подожгли дом. (Майор) Ривьер прикурил от огня. Никто никогда не узнает, - сказал он, - что мы сделали. Через мгновение он был мертв». Первые же бои показали превосходство (на тот момент) русской бронетехники над немецкой. Но, несмотря на это, республиканские части беспорядочно отступают, и в глазах бывшего кадрового офицера Бивора они всего лишь необученные ополченцы. В ходе боя за Лоперу 28-29 декабря 1936 года под ураганным пулеметным огнем погибло 800 человек из состава XIV Интербригады, а 500 дезертировало. После чего командир Марсельского батальона майор Гастон Деласаль был немедленно арестован, осужден трибуналом и расстрелян по приказу секретаря Коминтерна и руководителя Интербригад тоже француза Андре Марти, о котором говорят, что он казнил десятую часть всех погибших в Испании интербригадовцев. Затем пишется о падении под ударами франкистов Малаги и жестоких сражениях на Харамском и Гвадалахарском фронтах. Рассказы о героизме советских военспецов не вызывают у автора доверия, он считает их преувеличенными. Так, например, тяжелораненый танкист младший офицер Новиков в течение суток не подпускал врагов к подбитому танку. Не может быть такого, - пишет Бивор, сам в прошлом танкист. Не понять ему. Помню, читал где-то, что у немцев есть запись о том, как летом 41-го умирающий советский танкист из подбитого танка по рации несколько дней вызывал огонь на себя, когда мимо проходили колонны фашистов, а те никак не могли понять, где находится корректировщик огня.
И вообще, у Бивора атаки республиканцев, как правило, «бессмысленные» и сопровождаются огромными потерями, командиры либо глупые, либо самозванцы, либо фанатики. В то же время он пишет, что весной 1937-го фронт стабилизировался в виду полного изнеможения сторон, а лучшие войска националистов понесли тяжелые потери и что, в целом, потери сторон были равны. 35 тысяч итальянцев в 4 экипированных дивизиях с артиллерией, бронемашинами, минитанками и авиацией воевали на стороне Франко. В условиях ливня, распутицы и плохой видимости итальянское наступление при Гвадалахаре, начавшееся 8 марта 1937г закончилось полным поражением, став, как указывает автор, единственной однозначной победой республиканских войск. При этом советниками при республиканцах были известные в будущем советские военачальники Мерецков, Малиновский, Родимцев и Воронов. В этих боях, как и ранее, отличился командир танковой бригады «Пабло» - Дмитрий Павлов, в будущем печально известный командующий Западным фронтом.
На севере, в Басконии, также велись активные боевые действия. Баскские националисты, выступившие на стороне республики, подверглись удару других националистов - соседей-карлистов из Наварры, основной силы мятежников в регионе. Сражения происходили даже в море - траулеры басков, на которые установили кое-какие орудия, как-то раз даже атаковали франкистский крейсер, с трагическим результатом. Немецкие самолеты с летчиками Люфтваффе из легиона «Кондор», наносили удары по позициям республиканцев и мирным городам. Так был уничтожен Герника - священный город басков, ставший символом фашистского варварства. Баскам совершенно нечего было противопоставить подавляющему превосходству врага в воздухе, которое и сыграло решающую роль в итоге.
Автор подробно рассматривает пропагандистский фронт, называя поименно творческих интеллектуалов, занявших ту или иную сторону конфликта. Перевес был явно на стороне левых, заключает Бивор, но, тем временем в Москве были репрессии, тут же напоминает он. А так, да - «недальновидность, даже слепота западных правительств и их слабость перед лицом Гитлера и Муссолини обеспечивала Коминтерну очевидную монополию на сопротивление фашизму». Внутренняя борьба за власть разворачивалась как в стане националистов, где Франко отодвигал (иногда прямо в тюрьму) конкурирующих лидеров, особенно среди карлистов и фалангистов, так и у республиканцев, где коммунисты (путем хитрых интриг, по Бивору) захватывали ключевые посты в армии. В лагере республиканцев борьба за влияние приняла особо ожесточенные формы, включая вооруженное противостояние, перестрелки, расправы, чистки среди конкурирующих партий, смену правительства. Бивор, как у него водится, во всем обвиняет коммунистов.
Попытка наступления республиканских войск в начале лета 1937 года в горах Гвадаррамы и на Уэско с целью разрезать группировку Франко на две части, критикуется автором за неподготовленность и бессмысленность жертв. Виноваты у него опять советские советники, которые, по его мнению, в большей степени выискивали троцкистов среди сражающихся, чем руководили ими. Результаты битвы у Брунете, в 25 км западнее Мадрида, в ходе которой республиканцы атаковали противника общими силами около 70 тысяч бойцов, как считает Бивор, были предопределены безынициативностью и неопытностью их высших командиров, которые перепрыгнули с батальонного уровня на командование соединениями. И вообще, по мере переворачивания страниц, возникает стойкое убеждение, что отставной офицер Бивор в большей степени одобряет военные решения франкистов, часто упоминая, к тому же, что они храбро сражались на тех или иных участках фронта, а вот республиканцы для него - дезорганизованная толпа коммунистов, истребляемая по собственной же глупости. И все время акцентируется внимание на жестокости репрессий у республинцев: массовые расстрелы отступающих, выискивание и казни псевдошпионов, создание концентрационных лагерей. Об аналогичных мероприятиях у фашистов в контексте боевых действий, автор не упоминает. В какой-то момент начинаешь понимать, что вся книга - это обличение Бивором испанских и советских коммунистов, которые, воспользовавшись военным мятежом, интригами захватили власть в республике, удерживали ее путем жестоких репрессий и бездарно проиграли Франко в силу собственной некомпетентности. Практически никаких добрых слов для республиканцев, защищавших демократическим путем избранное правительство от военной хунты, у Бивора не нашлось. Их недостатки описываются ярко и многократно, с кучей примеров и обобщений, а о хунте мы так особо ничего и не узнаем, информации о ней у автора в разы меньше. Коммунизм для него - абсолютное зло, хуже Франко уж точно. Удивительно, что когда я в юности читал один из первых опусов автора - художественную книгу «В интересах государства», изданную на русском в 1987 году, то был поражен левым подходом британского писателя, описывающим противостояние отдельного человека и западной государственной машины. Теперь понимаю, что это буквальная иллюстрация цитаты Черчилля о том, что, у того, кто в юности не был революционером, нет сердца, а у того, кто в зрелом возрасте не стал консерватором, нет разума. Теперь Бивор из книги в книгу демонстрирует громкую ненависть к коммунистам (и вообще к левым), и молчаливое понимание действий правых. Серьезнейшие обвинения в преступлениях коммунистов в своем тылу часто базируются у Бивора на других исследованиях или на мемуарах участников событий. Так, например, информация о пытках и казнях в тайных тюрьмах спецслужбы СИМ идет со ссылкой на книгу с названием «Черная легенда СИМ». Или, говоря о репрессиях по отношению к членам интербригад, автор пишет, что, конечно же, участники боев даже позже, на родине, не рассказывали об этом, чтобы не порочить дело Республики.
Для республиканцев одна неудача следовала за другой: битва за Теруэль, многодневные городские бои в котором автор сравнивает со Сталинградом по уровню ожесточенности и поражение республиканцев в ходе наступления франкистов в Арагоне привели к тому, что весной 1938г зона под контролем Республики была рассечена армией Франко на две части, после того как «генерал Алонсо Вега, смочив в воде пальцы, осенил себя крестным знамением» - пробившимся к морю франкистам удалось отрезать Каталонию от остальной «красной Испании». В то же время, даже при всем своем антикоммунизме, Бивор зачастую не может не ужасаться результатам действий франкистов и их союзников. Так, в ходе бомбардировок итальянскими ВВС Барселоны 17 марта 1938г число погибших достигло тысячи человек, а одна из бомб попала в грузовик с боеприпасами, спровоцировав чудовищный взрыв. Муссолини был вдохновлен реакцией в мире, пишет Бивор, ссылаясь на итальянского министра иностранных дел графа Чиано: «Его радовало, что итальянцы научились внушать миру ужас своей агрессивностью, а не только доставлять удовольствие музыкой своих мандолин. Это поднимет наши акции в Германии, где любят тотальную, беспощадную войну». Интересно описывается ситуация с поставками оружия в Испанию, при которой немецкие компании, контролируемые Герингом, умудрялись поставлять оружие обеим сторонам, разве что республиканцам при посредничестве греческих спекулянтов - похуже и подороже.
Далее последовательно описываются упорные сражения севернее Валенсии, мощная атака франкистов на западе Испании, опять неудачное наступление республиканской армии в Каталонии, на Эбро. Тем временем в Европе случился чехословацкий кризис, превративший «вопрос Испании во второстепенный». В этой связи Бивор пишет, что «Британия принесла в жертву Испанскую республику в своем отчаянном, но все равно ошибочном желании избежать войны, как потом она пожертвовала и чехами». На рождество 1938г франкисты начали решающий штурм Барселоны. Их превосходство в численности бойцов, танках, артиллерии и авиации было подавляющим. Несмотря на самоотверженное сопротивление на отдельных участках, фронт был прорван во многих местах и финал гражданской войны был предопределен. Безнадежность и апатия в рядах республиканцев настолько преобладали, что у них не хватило даже сил на то, чтобы дать последний бой на улицах города. Измученная бомбежками и голодом Барселона была оставлена ее защитниками и многими жителями в конце января 1939г. Но не все сложили руки - отдельные отряды устраивали засады и нападали на франкистов, где только могли. Так, сводная боевая группа из 5000 бойцов интербригад атаковала итальянскую дивизию на марше. В итоге, около полумиллиона человек - беженцы вместе с остатками разбитой армии перешли французскую границу после недолгого сопротивления французских властей (интернированные были помещены в концентрационные лагеря, о которых заключенные говорили, что условия в них намного хуже нацистских). Затем настала очередь центральной республиканской зоны, в которой буквально начались разброд и шатание - глава Правительства Негрин не смог (да и уже не хотел) удержать власть в условиях ее фактического паралича, когда гражданское и военное руководство думало только о бегстве.
Многочисленная группа старших офицеров, до сих пор верно сражавшихся на стороне Республики, вступила в тайные переговоры с Франко о капитуляции Центральной армии, в итоге в марте 1939г в Мадриде возник еще один мятеж, под руководством полковника Касадо. Одновременно проходили попытки выступлений Пятой колонны и самостоятельные действия флота, ушедшего из страны с целью интернирования. Описывая весь этот хаос, Бивор никогда не забывает упомянуть о негативной роли коммунистов, продолжающих даже в этих условиях плести свои интриги и, вместо того, чтобы тихонько сдаться, вступивших в схватку с мятежниками Касадо. Но Франко уже были не нужны переговоры - в конце марта его войска, почти не встречая сопротивления, вошли в столицу и гражданская война в Испании была окончена. Отдельная глава книги называется «Vae Victis» (Горе побежденным)» и посвящена она сами понимаете чему. Бивор, говоря об оценке числа жертв режима Франко в 200 тысяч человек, не упускает возможности предположить, что число жертв коммунистического режима в случае победы республиканцев было бы гораздо большим. При этом трудовые лагеря Франко он сравнивает с ГУЛАГом, ссылаясь, естественно, на известную всем книгу жены одного польского дипломата.
Последние страницы рассказывают о взаимоотношениях Франко со странами оси в годы Второй мировой войны, и о том, как режиму удалось выжить после нее. На удивление достойно описана судьба республиканской эмиграции и вооруженного подполья, все еще сражавшегося с Франко даже в середине 1960-х. И уже совсем в финале автор подводит итоги, особое внимание уделяя причинам поражения Республики (бездарность руководства и ортодоксальность советских советников, консервативная позиция Британии и шире - Запада, результативная поддержка националистов со стороны Германии и Италии) и той непримиримой ожесточенности воюющих сторон, которая позволила считать гражданскую войну в Испании ключевой репетицией Второй мировой.
Вывод: Удовлетворительно. Оценку снизил из-за несогласия с политическими взглядами автора. Бивор пишет очень умело, но совершенно необъективно. Его лютая ненависть к коммунизму сквозит буквально отовсюду. Даже сильно средневековый католический национализм Франко вызывает у него меньше отторжения. Книга прекрасно издана, удобна в чтении, содержит множество качественных фотографий и подробных карт.
«… Гражданская война в Испании вспоминается именно как человеческая трагедия: столкновение идей, свирепость, великодушие и себялюбие, лицемерие дипломатов и министров, предательство идеалов и политические маневры, а главное, отвага и самопожертвование сражавшихся на обеих сторонах» - так заканчивает Бивор свою книгу.
Читать далее
22
215
Аноним20 октября 2025 г.
Как я перестал бояться и полюбил Бивора
Мое первое знакомство с Энтони Бивором не задалось. Прошлым летом я взялся читать его "Операцию Маркет-Гарден" и быстро понял, что готов к этой "Операции" даже хуже английских десантников. Подробную рецензию можно посмотреть здесь, но если коротко, то я очень быстро устал продираться сквозь вот такие пассажи:

"...6-й парашютной бригаде Хакетта все еще не удалось оказаться хоть в какой-то безопасности после кровопролитного боя накануне с передней линией обороны дивизии «Гогенштауфен» вдоль Дрейенсвег. От 10-го и 156-го парашютно-десантных батальонов уцелело меньше половины. Вместе со штабом бригады они подготовили оборонительные позиции к югу от железной дороги. Хакетт хотел было двинуться на восток к Остербеку..."
Весной 2025-го я прочитал чудную книгу "Творцы истории", где Бивора превозносят как одного из величайших военных историков. Осенью я побывал в Нормандии, после чего захотел побольше узнать про "День Д" и быстро выяснил, что лучшую книгу по теме написал как раз Бивор. Так я столкнулся с ним во второй раз, но теперь подготовился и читал книгу, перемещая фишки по заранее распечатанной карте северной Франции. Со стороны я наверняка выглядел как сбежавший пациент Шарантона, но зато в этот раз я полностью проникся логикой событий и получил от книги огромное удовольствие.
К "Гражданской войне в Испании" я тоже подошел с картой и фишками. Это опять позволило гораздо увереннее следовать за авторской мыслью, хотя стоит отметить, что конкретно эта книга для восприятия все-таки проще предыдущих. Во-первых, расположение Мадрида, Барселоны, Севильи или Малаги среднестатистический читатель может представить и без карты — это вам не нормандские деревушки на двадцать жителей! Во-вторых, тут Бивор пишет не про отдельную операцию, а про целую войну, так что такой детализации, как в том же "Маркет-Гардене", тут все-таки нет. Картина написана куда более толстыми мазками.
Картина эта показывает нам куда более внушительный период, чем можно подумать по названию. В первой главе автор бодро ныряет аж в Средневековье, чтобы показать, как вообще формировалось испанское феодальное государство и почему в этой стране была так велика роль армии и церкви (и почему к ХХ веку армия и церковь так всех достали). В последних же главах он в общих чертах обрисовывает политическое положение в Испании от 1939 до 1975 года, когда каудильо Франко у руля государства наконец-то сменил король Хуан Карлос.
Плюсов у книги, как обычно, множество. Автор привычно перелопатил целую гору источников — в тексте 1073 ссылки, причем во многих случаях это архивные материалы. Повествование четкое, логичное и занимательное, у читателя складывается ясная и понятная картина происходящего. А еще, что очень важно, автор максимально беспристрастен. Да, я видел рецензии, где Бивора обвиняют в симпатии левым, и видел рецензии, где его обвиняют в симпатии правым, но эти обвинения, как по мне, больше говорят об авторах этих рецензий, чем об авторе книги. Он же тут активно критикует и националистов, и республиканцев, одинаково подробно рассказывая как про бомбардировку Герники, так и про преступления коммунистов. В целом видно, что автору и не очень-то интересно заниматься поиском виноватых, потому что это бессмысленно. В такой трагедии, как Гражданская война, по определению виноваты все и ангелов среди ее участников обычно не бывает. Ни справа, ни слева. Недаром же начинается книга цитатой Экзюпери "Гражданская война – это вовсе не война: это болезнь".
Серьезных минусов у книги, пожалуй, нет. Если бы я испытывал жгучее желание до чего-нибудь докопаться, то обратил бы внимание на то, что книге чуть-чуть не хватает биографий. Даже про молодость Франко тут буквально две строки, а все остальные персонажи вроде того же Асаньи, Негрина или там Кампо де Льяно просто появляются как чертики из табакерки, об их бэкграунде мы не узнаем ничего. Не то чтобы это прямо мешало следить за событиями, но все же было бы как-то проще понимать конкретных персонажей, представляя, что у них за душой. Ну и еще книга уступает той же "Нормандии" малым количеством занятных историй от рядовых и младшего офицерского состава (в "Нормандии" эти истории были просто чудесны). Подумал и решил, что это объясняется дефицитом мемуарной литературы по испанской войне — левые либо сидели в Испании тише воды и ниже травы, либо не особо хотели вспоминать о поражении в эмиграции, ну а правым тоже было как-то не с руки расписывать войну, выигранную с помощью Гитлера.
Как и обычно у Бивора, книга наполнена интересными фактами и размышлениями. Понимаю, что рецензия и так раздулась, как дохлый бык на окраине июльской Севильи, но все же не откажу себе в удовольствии поделиться некоторыми из них:
1. По мнению Бивора, победу правых предопределило их единство. Он наглядно показывает, что Испания была разделена как минимум по трем направлениям: демократы против авторитаристов, федералисты против централистов и атеисты против католиков. Так вот, под знаменами Франко кучковались авторитаристы, централисты и католики, среди которых не было никаких заметных разногласий, а вот под знаменами республики, к примеру, одновременно могли находиться демократы из Мадрида и Каталонии, которые очень по-разному смотрели на вопрос федерализма. Это раскалывало республиканский лагерь изнутри, что в итоге очень сильно помешало на всех этапах войны. Взять, например, весну 1937 года, когда правые объединились и устроили пышную псевдокоронацию Франко в Бургосе, а левые устроили между собой мини-войну в Барселоне;
2. В Средние века в Испании жило 14 млн человек, а в начале XVIII века — 7 млн. Просто маленький факт, который позволяет многое понять о причинах резкого ослабления этого государства и невозможности удержать колонии;
3. То, о чем мы говорили в пункте 1, не позволило республиканцам быстро подавить мятеж в первые же дни, хотя все шансы были. Бивор пишет, что в тех городах, где республиканские власти раздали оружие добровольцам из числа анархистов и социалистов, франкистские выступления были раздавлены моментально, в считанные часы. Другое дело, что власти республики опасались конкуренции со стороны других левых партий, поэтому много где никакого оружия анархисты не получили, что и привело к захвату плацдармов правыми;
4. Как известно, мятеж начинал триумвират генералов, в который помимо Франко входили Санхурхо и Мола. Вскоре оба независимо друг от друга погибли в авиакатастрофах, что, разумеется, породило (и порождает) некоторые слухи. Но Бивор утверждает, что никаких улик против Франко нет и что по всей видимости ему действительно вот так вот повезло;
5. Франкистам безумно помогла иностранная помощь. Уже в первые дни мятежа немцы дали им самолеты, позволившие перебросить Африканскую армию в Андалусию, ну а дальше легион "Кондор" и вовсе стал главным козырем франкистов. Высоко Бивор оценивает и помощь итальянских дивизий. А вот республиканцам с помощью не повезло — знаменитые интербригады начали формироваться уже тогда, когда франкисты подошли к Мадриду, Англия и Франция по факту не помогали ничем, а СССР, оказавший действительно серьезную военную помощь, сотрудничал только с КПИ и не очень-то помогал на остальных участках фронта. Впрочем, в заключении Бивор настаивает на том, что иностранная помощь была важным, но не решающим фактором в победе белых;
6. Как ни странно, Гражданская война в Испании вошла в историю как "война без окопов" — и это всего-то через 20 лет после Великой войны! Бивор отмечает, что рытье окопов не соответствовало тому самому феодальному представлению испанцев о чести, но я, погружаясь в книгу, подумал, что там к рытью траншей не сильно располагает и сама природа -- поговаривают, там можно ступни обжечь о раскаленную землю, какие уж тут окопы. Впрочем, к концу войны зарывались уже и левые, и правые;
7. Красный террор был значительнее слабее белого — во всяком случае, чисто по статистике. Бивор приводит данные, согласно которым в красных зонах было убито 37 тысяч "политических", тогда как белые в своих зонах убили минимум 200 тысяч (это только во время войны, после нее Франко развернул еще более широкие репрессии);
8. Красные вплоть до самых последних месяцев превосходили франкистов по численности, причем в начале войны — в разы. Однако надо понимать, что в республиканскую армию шли необстрелянные добровольцы без боевого опыта, а вот в Африканских частях Франко были опытные бойцы, имевшие регулярную практику в Марокко. Этот опыт оказался бесценным, ведь в целом в Испании с боевым опытом было плохо — в Первой мировой страна не участвовала, да и учений потом из-за финансовых проблем толком не проводила;
9. Глава люфтваффе (и шеф легиона "Кондор") Герман Геринг... продавал оружие республиканцам. Звучит как шизофрения, но это подтверждается документами. Разумеется, поставки шли не напрямую, а через греческую фирму-прокладку, но нет сомнений, что Геринг об этой схеме знал и не возражал;
10. На исход Гражданской войны в Испании довольно значительно повлияли... репрессии в далеком СССР. Дело в том, что одной из жертв репрессий пал маршал Тухачевский, который был идеологом танковых прорывов (в Германии эту идею потом успешно разовьет Гудериан). Чтобы не вызывать подозрений у НКВД, советским командующим пришлось отказаться от прорывов, хотя идея была хороша и даже в Испании поначалу успела принести кое-какие результаты.
Бонусом дам душещипательную историю в духе ботиночек Хэмингуэя (он, кстати, тоже мелькает на страницах книги). Хорошее представление о том, что такое гражданская война:

"Перед уходом анархисты подожгли церковь. Их командир знал, что священник симпатизирует националистам: это был его брат".
5/5. Вероятно, лучшая книга по теме.
Читать далее
20
174
Аноним25 марта 2023 г.
Книга последовательно раскрывает, как обстояли дела. В этом, всё в порядке. Но, в процессе повествования начинаешь тонуть в деталях, подробностях, ньюансах ( интересным специалистам), что убивает читательский интерес, размывая содержание. Наверное, книга больше относится к ‘ специальным’, чем популяризирующим историю. Это, по форме. Касаемо, сути : обе, противоборствующие стороны достойны друг друга. И, неизвестно, было бы лучше для Испании, победи республиканцы. Автор, в очередной раз, показывает, что жестокость, свирепость, первобытная необузданность не являются национальными чертами, будь то баски, или испанцы, или русские, или немцы. Прежде всего, эти особенности действий, поступков культивируют идеологии , проводниками, которых можно называть по-разному : отец народов; вождь; фюрер; гарант конституции; каудильо; дуче и проч. Названий много, сущность одна. И ещё. Апологеты официоза в России уверяют, что наши ‘ неудачи’ в начальный период войны связанны, в том числе, что наши стратеги только ‘ учились’ воевать ( губя миллионы , закабалённых призывами, мобилизацией, подданых). Как же так, вся Испания была набита советскими офицерами, генералами, советниками, консультантами и тд. Учись. Учи других. Делись опытом. Делай выводы ( немцы сделали). Однако, когда война пришла к нам... Те же грабли : взаимодействие ( с авиацией, артиллерией, танками); подготовка солдат ( только муштра и хозработы); некомпетентность и безынициативность командиров ( главное, чтоб начальство было довольно - бордюры покрашены, боевой листок в наличии; баня, натопленная, ждёт и тд); проблемы связи ( только проводная; раций нет); атмосфера суеты, бестолковости, ор, матюки, за всё - расстрел и прочие признаки непрофессионализма вышестоящих и тд. В книге, вся эта бестолковщина ( отличительная черта коммунистов) преподнесена, но, на удивление, без подробности и детализации. Резюмируя, книга, всё таки достойна внимания систематизированием разноплановых событий ( в том числе, не особенно афишируемых); некоей объективностью ( англичанцы - те ещё сволочи); малоосвещенными фактами ( не только сталин спер золотой запас Испании) и многим другим. Если настроиться на нелегкое чтение, всё будет нормально.
Читать далее
9
265

Все рецензии

Цитаты

Аноним18 октября 2025 г.
Гражданская война в Испании принадлежит к тем немногочисленным случаям в истории, когда гораздо более распространённая и куда более убедительная версия событий написана проигравшими, а не победителями.
5
34
Аноним18 октября 2025 г.
Перед уходом анархисты подожгли церковь. Их командир знал, что священник симпатизирует националистам: это был его брат.
5
35
Аноним1 марта 2025 г.
Поляризация политических взглядов означала страх обеих сторон, что на кону стоит всё, во что они верят, даже само их существование. Это превращало страх в отчаянную храбрость.
3
30