Золотые сказки

We're all mad here. I'm mad. You're mad.

Не все ли равно, о чем спрашивать, если ответа все равно не получишь, правда?

Мы улетаем, словно самые бессердечные существа (дети все таковы, но они так милы!), живем, ни о ком не думая, а потом, как только нам потребуется особое внимание, мы благородно возвращаемся домой, уверенные, что нас встретят с распростертыми объятиями, а не шлепками.

- А почему ты теперь не летаешь, мама?

• Потому что я выросла, милая. Взрослые летать не умеют.
• Почему?
• Потому что летать может только тот, кто весел, бесхитростен и бессердечен. А взрослые уже не такие.

— Куда-нибудь-то ты наверняка попадёшь, если будешь идти достаточно долго, — сказал Кот.

Слова его хоть и не были безукоризненны, но пришлись принцессе по сердцу: чем меньше красных слов, тем больше, значит, любви.

Но чуть только она откусила кусочек его, как упала замертво на пол.

- А откуда вы знаете, что вы не в своем уме?

• Начнем с того, что пес в своем уме. Согласна?
• Допустим, - согласилась Алиса.
• Дальше, - сказал Кот. - Пес ворчит, когда сердится, а когда доволен, виляет хвостом. Ну, а я ворчу, когда я доволен, и виляю хвостом, когда сержусь. Следовательно, я не в своем уме.

Подумать только, что из-за какой-то вещи можно так уменьшиться, что превратишься в ничто.

Every thing's got a moral, if only you can find it.