Пентаграмма

Харри качнулся на стуле, посмотрел на Волера и впервые (к собственному удивлению) почувствовал, что даже восхищается им, как можно восхищаться хищником, который идеально приспособлен для выживания.

День только начинался, а Харри уже чувствовал себя без сил. Как старый, умирающий перед прайдом, где он когда-то мог претендовать на роль вожака. Не то чтобы ему когда-нибудь хотелось им стать, но падение все равно было ужасным. Все, что ему теперь оставалось, - это тихо лежать в надежде, что кто-нибудь бросит ему кость с остатками мясв.
И ведь бросили. и неплохую кость.

Малейший успех кружит нам голову. И только потому, что пару раз вышло по-нашему, мы уже считаем, что мы боги или уж точно кузнецы своего счастья. А потом вдруг - такое. И мы понимаем, насколько на самом деле беспомощны.

– Теперь ясно, почему на правой. Обычно его носят на левой руке. Точнее, на третьем пальце левой руки.
– На среднем? А мне казалось, на безымянном.
Женщина улыбнулась:
– Вы, наверное, не знаете старинной, еще египетской традиции.
– Нет.
– Египтяне считали, что к среднему пальцу от сердца тянется кровеносный сосуд любви, по-латыни – vena amoris.

- Оу, мне нравится запах здесь. Я люблю кухонный запах. Я вообще кухни люблю, больше чем гостиные.

• Правда? - Олауг склонила голову набок. - Значит, в этом мы с тобой похожи.

• В гостиной человек пытается выглядеть таким, каким хочет себе казаться, а на кухне расслабляешься и словно понимаешь, что нужно быть самим собой. И на "ты" сразу хочется перейти, да?