Собрание сочинений в 8 томах. Том 6. Время жить и время умирать. Жизнь взаймы

- Я нарочно не говорил Биндингу, чтоб он не навязался нам в свидетели, - сказал он. - Не хотелось, чтоб рядом с нашими стояла фамилия крейслейтера. И вот вместо него мы заполучили обер-обер-штурмбаннфюрера СС. Такова судьба всех добрых намерений.
Элизабет рассмеялась.
- Зато ты променял библию национал-социализма на колбасу. Одно другого стоит.

Но еще не существовало на свете такой тирании, которой бы не пришел конец.

"Место, где ты живешь, не имеет ничего общего с самой жизнью. Нет такого места, которое было бы настолько хорошим, чтобы ради него стоило бросаться жизнью. И таких людей, ради которых это стоило бы делать, тоже почти нет."

"В новой одежде человек становится иным, хотя сразу это не заметно."

«... В стране, где деньгам дают ласковые имена, никогда не будет фашизма...»

- Ты не огорчен, что все это закончилось?
- Огорчен. Всё-таки огорчен. До такой степени, что, кажется, завтра умру, если расстанусь с тобой. Но когда думаю, что должно бы произойти, чтобы я не огорчался, то делаю только один вывод: лучше бы никогда тебя не встречать. Тогда бы я не огорчался, а уехал пустым и равнодушным. И когда вот так думаю, горечь уже не горечь. А черное счастья. Оборотная сторона счастья.

Давай тогда останемся здесь, никуда не пойдем. Если уйдем, день развалится на куски и пройдет скорее, чем если мы останемся здесь. Так он будет длиннее.

Спрашивать другого означает очередную попытку уйти от решения. Пожалуй, на самом деле я и не ждал от вас ответа. В общем-то спрашивал одного себя. Но иной раз это возможно, только когда спрашиваешь другого.

Сострадание - плохой спутник, но ещё хуже, когда оно становится целью путешествия.

Лилиан изменилась сама по себе, она изменилась так, как меняется девушка, с которой ты расстался, когда она была еще неуклюжим, несформировавшимся подростком, и встретился вновь, когда она стала молодой женщиной: эта женщина только что перешагнула через мистическую грань детства и хотя еще сохранила его очарование, но уже приобрела тайную уверенность в своих женских чарах.