Игрок. Повести. Рассказы

Вы мне ненавистны тем, что я так много вам позволила, и ещё ненавистнее тем, что так мне нужны.

Если идея соединяется с сильным, страстным желанием, то, пожалуй, иной раз примешь ее наконец за нечто фатальное, необходимое, предназначенное, за нечто такое, что уже не может не быть и не случится.

А насчёт бабушки, что комичнее и грязнее , как посылать телеграмму за телеграммой и спрашивать : умерла ли, умерла ли? А?

На этих двух вечеринках я принужден был играть преглупейшую роль хозяина, встречать и занимать разбогатевших и тупейших купчишек, невозможных по их невежеству и бесстыдству, разных военных поручиков и жалких авторишек и журнальных козявок, которые явились в модных фраках, в палевых перчатках и с самолюбием и чванством в таких размерах, о которых даже у нас в Петербурге немыслимо, — а уж это много значит сказать.

... ведь она, как ребенок, рада, что дорвалась, и, как водится, про играется в пух.

– Если вы человек, себя уважающий, – пустился я далее, – то непременно напроситесь на ругательства и должны выносить чрезвычайные щелчки. В Париже и на Рейне, даже в Швейцарии, за табльдотами так много полячишек и им сочувствующих французиков, что нет возможности вымолвить слова, если вы только русский.

Пуля найдет виноватого.

Живи и жить давай другим.

Я даже согласен, что я не только формы, но и достоинств никаких не имею.