Золото и любовь

... Как ни великолепны были его часы, а смотрел он на них часто украдкой, потому что они висели на дрянном кожаном ремешке.

Душа, готовясь отправиться в таинственный, далекий путь, становится чуждой всему на свете.

Но вместо того, чтобы выполнить просьбу, Джим плюхнулся на кушетку, заложил обе руки под голову и улыбнулся.
«Делл», — сказал он, «давай отложим наши рождественские подарки на потом. Они слишком хороши, чтобы использовать их сейчас. Я продал часы, чтобы за вырученные деньги купить тебе гребни. Что ж, а теперь, полагаю, давай займемся котлетами».

Возможно, мои волосы и можно измерить количеством, — продолжала она с внезапной нежной серьезностью в голосе, — но никто никогда не сможет измерить мою бескрайнюю любовь к тебе.

Expenses had been greater than she had calculated. They always are.

В девять тридцать вечера Джекоб Спраггинс подкатил к дому в своем автомобиле. О марке автомобиля и других его качествах догадывайтесь сами; мы лишены возможности это уточнить, ибо предлагаем вам здесь чистое искусство, не запятнанное субсидиями от автомобильных компаний; вот если бы речь шла о трамвае, тогда мы могли бы со спокойной совестью описать его вольтаж, и число осей, и прочее тому подобное.

В жизни есть некоторые вещи, которые непременно должны существовать вместе. Ну, например, розовый муслин и зеленые розы, или грудинка и яйца, или ирландцы и беспорядки. И еще – тушеное мясо с картошкой и лук. И еще люди, которым приходится туго, и другие люди в таком же положении.

Ее лицо, ее глаза, о безжалостный охотник за типами, хранят выражение, типичное для продавщицы: безмолвное презрительное негодование попранной женственности, горькое обещание грядущей мести. Это выражение не исчезает, даже когда она весело смеется. То же выражение можно увидеть в глазах русских крестьян, и те из нас, кто доживет, узрят его на лице архангела Гавриила, когда он затрубит последний сбор.

Искусство – требовательная возлюбленная.