Моя домашняя библиотека
kerdunkuls
- 3 958 книг

Ваша оценка
Ваша оценка
Идеальное чтение во время самоизоляции. Сейчас, в связи с известными обстоятельствами, востребованными оказались произведения об эпидемиях, от "Декамерона" Боккаччо и "Алой чумы" Джека Лондона до "Вонгозера" Яны Вагнер. Можно собрать целую тематическую эпидемиологическую библиотеку, что, в принципе, реализовано на нашем ресурсе в соответствующих подборках.
И все же, небольшую пьесу-поэму нашего самого главного классика, я бы в данном контексте обозначил как ключевое произведение. В нем сходятся три временных пласта, которые, накладываясь друг на друга, обозначают глобальность и вневременность проблемы, с которой мы сейчас столкнулись.
Три времени, присутствующих в пьесе: прошлое - события происходят в 1666 году в Лондоне; настоящее для автора и прошлое для нас - эпидемия холеры в России в 1830 году, будущее для автора, настоящее для нас - сегодняшняя пандемия коронавируса. Почему я говорю, что в пьесе присутствует наш коронавирус, да потому что мы читаем её сейчас, ведь в каждом произведении присутствует его читатель, потому книги и старятся, что читатели начинают видеть их по иному. Сегодняшнее прочтение "Пира во время чумы" неотделимо от новостных передач и интернет-сайтов с информацией об эпидемии.
Вольный перевод поэмы Джона Вильсона "Чумной город" переносит читателей в Лондон 1666 года, в котором бушевала Великая чума, унесшая жизни более 100 тысяч жителей столицы. Между прочим, всё в этом мире старо, как он сам, знаменитые маски с длинными носами носили только "эпидемиологи" тех времен, а все остальные ходили по улицам, прижимая к носу и рту носовые платочки - своеобразная аналогия сегодняшних санитарных масок. Так же существовал и карантин, он был 40-дневный, семья, в которой обнаруживался чумной больной, запиралась в доме на 40 суток, возле дверей ставился караульный, и никого не волновало, что будут кушать и пить запертые, никакой интернет-доставки не существовало.
Работал над пьесой Александр Сергеевич во время своей знаменитой Болдинской осени 1830 года, которая стала возможной благодаря холерному карантину. Чувствуете, снова - карантин. А чем же занимался Пушкин во время карантина, писал стихи и пьесы, думаете вы? Это да, но это - вторично, первично же то, что Пушкин "сидел дома" - занимался самоизоляцией. Думаю, вы не станете осуждать меня за эту иронию, но вот так получается, что Александр Сергеевич собственным примером провозглашает нам через века - "сидите дома". Как бледно на его фоне выглядят Хабенский и Хаматова с их призывами.
Ну, а сегодняшний день подтверждает правоту Вильсона и Пушкина, когда люди слишком напуганы, когда они устали ждать своей очереди, срывает предохранительный кран и появляется желание бросить вызов болезни и смерти. Чем не пир во время чумы пресловутая распиаренная в новостях вечеринка в Екатеринбурге, или что-то подобное ей. Вот и несколько лондонцев, героев пьесы, не согласны умирать раньше времени, ведь отказ от настоящей жизни во имя выживания, уже есть торжество смерти. Конечно, её можно так перехитрить, хотя и никаких гарантий нет, но ведь можно же жить, жить на полную катушку, пока ты жив! Вот философия Председателя и его соратников.
Примечательно, что два самых мощных отрывка из произведения - песни Мери и Председателя, не являются переводом, а написаны самим Пушкиным. В них-то и заключаются главные идет произведения: песнь Мери - гимн любви, способной одолеть самую смерть, песнь Председателя - гимн в честь чумы, вызов, брошенный судьбе и року. Как завораживающе звучат бессмертные строки:
Но этот "гимн чуме" звучит как обещание победы над нею, чума сравнивается с зимой, которая, как бы сурова она не была, сама обречена на смерть. Чувствуется библейский мотив "смертию смерть поправ".
Но, как только повеяло Библией, тут же появляется священник, призывающий прекратить безумный пир, покаяться и принять неизбежное. Но вся суть религии в страхе человека перед смертью, а эти люди, живущие последний, самый яркий день своей жизни, смерти уже не боятся, и слово священника не властно над ними. Но заключительные слова, обращенные священником к Председателю, говорят о том, что и он сам не знает, как быть и как относиться к происходящему:

Это последняя из пушкинских "Маленьких трагедий", на которую я пишу рецензию. И тот факт, что её я откладывал дольше остальных лучше всего говорит о том, что она является самой сильной и сложной из всего драматического цикла. Считается, что "Моцарт и Сальери" - это о зависти. Да, безусловно, о зависти, но не только о ней, еще это и о природе творчества, и о различиях этой природы.
Но эта пьеса ни в коем случае не о Моцарте и не о Сальери. Этих композиторов в пьесе нет, есть их маски, некие абстрактные образы, с помощью которых поэт пытается исследовать мучающие его вопросы творчества и гениальности. Образ Сальери, созданный Пушкиным, не имеет ничего общего с личностью реального Сальери, который никогда не завидовал Моцарту, просто по той причине, что они писали совершенно разную музыку. Для Сальери Моцарт никогда не был гением, да он и для современником гением не был, признание его гениальности придет через несколько лет после смерти.
Но самое интересное, что и пушкинский Моцарт далек от себя самого, реальный Моцарт не был таким уж баловнем судьбы, совершенно чуждым реалиям жизни, он был неравнодушен к славе, к мнению о нем, откровенно домогался признания.
Но Пушкину был нужен контраст, и он создал его, представив две диаметрально противоположные фигуры. И здесь произошло самое настоящее чудо - сила гения Пушкина создала миф, который обрел силу истины. Большинство читателей, далеких от исторических составляющих описанной ситуации, довольствуются созданными образами, и принимают беспечного "солнечного" Моцарта и зловещего "тёмного" Сальери. Да, у Пушкина было основание для создания такой конфигурации, одна немецкая газета опубликовала статью, в которой говорилось, что на смертном одре Сальери признался в убийстве Моцарта, но никаких подтверждений не последовало, и сейчас у историков есть вполне четкое представление, что ничего подобного не было, то есть, Пушкин имел дело с тем, что сейчас называется фейком, но этот фейк его вдохновил на создание одного из сильнейших литературных произведений русской, да и мировой тоже, литературы. Как тут не вспомнить ахматовское "когда б вы знали из какого сора..."
Конфликт, представленный в пьесе: с одной стороны - трудолюбивый, фанатично преданный музыке, Сальери, с другой - воздушный, беспечный, "поцелованный богом", Моцарт. Один трудится не покладая рук, другой рождает шедевры походя. Один вымучивает свою музыку, другой просто записывает то, что напевают ему ангелы.
Считается, что в образе Моцарта Пушкин представил самого себя, позвольте не согласиться, в образе Моцарта он представил только одну сторону своей натуры, другая сторона пушкинского гения - это как раз Сальери, потому что истинного гения без трудолюбия не бывает. В самом Пушкине идет борьба двух творческих начал: осознанного замысла и вдохновенного выплеска, один отрицает другого, конфликт неизбежен, и разумная часть - Сальери - неизбежно пытается взять под контроль эмоциональную - Моцарта, но ничего не получается, вдохновение не подвластно рассудку, и тогда рассудок пытается подчинить вдохновение.
Но вдохновение такая вещь, подчинить которую не получается, его можно только убить, поэтому пушкинские герои обречены на ту участь, что реализована в пьесе. Сальери (ремесло) убивает Моцарта (талант), но ведь это истина, с которой в самом деле приходится считаться, как только талантливый человек начинает эксплуатировать свою уникальность, подменяя поиск нового тиражированием успешного и апробированного, как можно заказывать панихиду по его усопшему таланту.
Еще один вопрос, поднятый в пьесе - совместимость злодейства и гениальности, оба главных героя отвечают на этот вопрос по разному: Моцарт уверен в несовместимости этих свойств, а Сальери отвечает на это:"неправда", в том смысле, что Моцарт не прав. И, отталкиваясь от образов героев пьесы, приходится признать, что гениальность свыше не дает какого-то совершенного морально-этического кодекса, она диктует свой кодекс, сам гений уверен, что он не способен на злодейство, но он не всегда ведает, что творит. Примером тому служит еще один исторический миф, о котором поминается в пьесе, о Микельанждело, который велел убить натурщика, чтобы как можно реалистичнее изобразить страдания человека, распятого на кресте, если это правда, художник в этот момент не осознавал своего злодейства.
А Сальери осознает, и это приводит его к пониманию того, что он сам не гений, он влюбленный в музыку подмастерье, но не мастер. Но, убивая вдохновение, он убивает и себя самого, потому что ремесло, которое не подпитывается искрой божьей, обречено на вырождение, так что на самом деле в пьесе мы видим акт творческого самоубийства.
Лучшие творцы мировой культуры, и в их числе те же Пушкин и Моцарт, уходили молодыми, и в этом есть великий смысл, только так творец, переживший апогей своего созидательного взлета, может избежать зависти к самому себе, и не совершить творческого самоубийства

Среди любителей русской классики принято считать, что незаконченная драма Пушкина "Русалка" примыкает к его циклу "Маленьких трагедий". Я тоже отдаю дань такому подходу, написав сегодня рецензии на последнюю из "трагедий", в моем случае - это "Моцарт и Сальери", и на весь цикл, я завершаю день отзывом о "Русалке". Хотя, признаюсь, что считаю такое примыкание искусственным и спорным, да, по форме - так, маленькая объем произведения в стихотворной форме, но есть одно очень важное обстоятельство, которое проводит четкую линию между "Маленькими трагедиями" и "Русалкой".
Драматический цикл, как я уже писал в рецензии, ему посвященной, это такое европейское ассорти, действие каждый раз происходит в разных европейских странах: Испания, Германия, Англия, Австрия, а в "Русалке" - это наша Русь, кроме того, европейские драматические новеллы исключительно романтического содержания, в "Русалке" же преобладают мистические ноты. Да, можно отметить, что они есть и в "Каменном госте тоже, но там они играют символическую роль, а здесь они непосредственная часть сюжета.
Славянская мистика, наполняющая произведение, является ключом к его пониманию. Для начала хочу уточнить, что действие происходит на Руси, на берегу Днепра, но ни словом не оговорено, где именно. Сразу возникает предположение, что речь идет о предместьях Киева, но это не обязательно, с таким же успехом события могли происходить в окрестностях любого княжеского городка на территории современной Белоруси, или российского Смоленска, в любом случае, это - Древняя Русь.
И главный конфликт, который мы наблюдаем, разворачивается между женским и мужским природными началами. Если бы мы были китайцами или японцами, мы могли бы говорить о началах Ян и Инь, но в нашей русской космологии тоже есть подобная пара - Явь и Навь. Где Явь является светлым началом, миром живых и добра, мужским началом, в то время, как Навь - тёмное начало, мир мертвых и зла, женское начало.
В драме сталкивается мужское начало, явленное отцом-мельником и соблазнителем-князем, и женское, представленное дочерью и внучкой мельника. Отторгнутые светлым мужским миром, они уходят в свой навьи тёмный мир, мир женского начала. Можно представить, что так могла отражаться борьба между матриархатом и патриархатом, но, по утверждению большинства историков, матриархата в его классическом виде никогда не существовало, просто в социуме разных народов роль женщины могла очень существенно варьироваться, но до полного контроля племенной жизни никогда не доходила.
Да и само разделение по половому признаку светлого и тёмного мира в пользу мужчин, говорит о том, что идеологические рычаги во все времена находились в твердых мужских руках. Но, ведь можно было подойти к классификации мировых сил и с иными мерками, но первобытных мужчин-идеологов пугала та сила очарования и пленения женской прелестью и беззащитностью, которая часто оказывалась сильнее крепких мускулов, поэтому от неё нужно было как-то защититься.
Славянских русалок не следует путать с европейскими сёстрами. Сегодня мы под влиянием сказок Андерсена и мультиков Диснея, представляем русалку - девой с рыбьим хвостом, однако славянские русалки хвостов не имели, у них были обычные ноги, надо полагать - красивые. Обитали они далеко не всегда в водоемах, часто их можно было встретить в злаковых полях, и даже в лесу на деревьях, вспомните у того же Пушкина строчку из вступления к "Руслану и Людмиле".
Были они, как я уже говорил выше, представительницами мира мертвых, добра от них ждать не приходилось, любимым их занятием было защекотать свою жертву, в которую они выбирали, как правило, молодых и здоровых мужчин. Позднее сформировалось убеждение, что в русалок превращаются утопленницы, такие же, как героиня пушкинской драмы. А вот в некоторых славянских источниках есть указания на то, что русалка - это дева-птица.
Такой неожиданный выход в птичий мир позволяет несколько иначе взглянуть и на отца главной героини - сумасшедшего мельника. Он предстает перед князем, утверждая, что он - ворон. Это совершенно не случайный образ, в славянской мифологии ворон - символ смерти и несчастья, посредник между царством мёртвых и живых. Еще считалось, что в ворона после смерти оборачивается душа злого человека. Старый мельник, своим эгоизмом подтолкнувший дочь к переходу в мир Нави, несет за это ответственность, утратив разум, он переходит под опеку внучки, порождения навьего мира, таким образом он частично принадлежит миру живых, частично - миру мёртвых, действительно выполняя роль посредника между мирами.
Поэтому встреча князя с отцом-вороном ничего хорошего ему не сулит. Пушкин так и оставил свою драму недописанной, Даргомыжский, когда писал либретто к собственной опере, оформил концовку строго в соответствии с представлениями о Яви и Нави, и с определяющей ролью ворона - в финале оперы князя сталкивает в Днепр именно мельник.

Ваше слово,
Пока вы живы, много, много значит.
Все сундуки фламандских богачей
Как талисман оно вам отопрет.
Но если вы его передадите
Мне, бедному еврею, а меж тем
Умрете (Боже сохрани), тогда
В моих руках оно подобно будет
Ключу от брошенной шкатулки в море.












Другие издания
