Черный ветер, белый снег. Новый рассвет национальной идеи

Чарльз Кловер более пяти лет был шефом московского бюро Financial Times. В своей книге он прослеживает корни нового национализма, основанного на идеях «евразийства». Евразийская теория впервые была сформулирована в трудах белых эмигрантов в 1920-е, затем ее развил Лев Гумилев, а далее, пройдя через опыт «мистического андеграунда», евразийский вариант имперского национализма («континент Россия») обрел новое воплощение в геополитике Александра Дугина. Чарльз Кловер анализирует причины и последстви...

Жанры

Рейтинг LiveLib

3,9

53 оценки

5
32%
4
42%
3
21%
2
6%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 65Хотят прочитать 174

Рецензии

Аноним10 сентября 2017 г.
Отлично, просто отлично!
Книга шикарно пойдет в связке с работами Ричарда Докинза о сущности мемов. У Докинза все изложено чересчур схематично, ощущается недостаток конкретных примеров. А тут как раз показан весь жизненный цикл мема о евразийстве: от зарождения до превращения в государственную идеологию.
Ни о какой Евразии до революции никто в России не говорил. Россия всегда рассматривалась как часть Европы, как некий щит, защитивший западную христианскую цивилизацию от монголов. Так продолжалось до катастрофы 1917 года, которая вынудила многих интеллектуалов: а) оказаться в изгнании и подвергнуться жесточайшей ностальгии; б) жестко пересмотреть свои базовые установки в поисках ответа на вопрос: как же так могло получиться?
Например, блестящий филолог князь Трубецкой и его сподвижник Савицкий оказались в Праге. Ближе к концу жизни они начали синхронно впадать в депрессию, их филологические штудии стали все больше перемежаться политикой и историей. В конце концов они пришли к выводу о сходстве евразийских языков и общности судьбы всего евразийского пространства.
Ляпнули - и черт бы с ним. Никто бы об этом и не узнал. Но в 60-е годы из лагерей наконец-то вернулся Лев Гумилев. Как все знают, он с детства был помешан на гуннах, монголах и прочих степняках и считал иго меньшим из зол в сравнении с европейской оккупацией. Он наткнулся на труды Савицкого и даже успел с ним немного попереписываться, после чего окончательно сформулировал знаменитую, но жутко противоречивую концепцию пассионарности и этногенеза, а также вывел идею о евразийстве и особой миссии России на новый уровень.
С трудами Гумилева, а также идеями европейских "новых правых" в конце восьмидесятых ознакомился Александр Дугин. Он смешал их в убийственный микс, вышедший в 1997 году под названием "Основы геополитики". Там провозглашалось, что Россия всегда должна оставаться противницей Запада, что у нее принципиально другие ценности, что сближаться нужно не с Европой, а с Азией, формируя в противовес Западу евразийскую империю.
У Дугина появились сторонники, ему симпатизировали силовики и националисты. Опять же, и черт бы с ним - в ельцинской России они были никому не интересны. Однако проблема в том, что ельцинской России оставалось всего несколько лет. На смену ей уже шла авторитарная Россия Путина с теми самыми силовиками и националистами, которые вынесли Дугина и его идеи наверх. К третьему сроку Путина идеи евразийства окончательно превратились в нечто вроде новой национальной идеи, а Дугин стал этаким российским Маккиавелли. Во всяком случае, несложно заметить, что в случае с тем же украинским кризисом Кремль принимал ровно те решения, которые за 2-3 недели до этого ему советовал принять Дугин.
Вот так одна слабенькая, неаргументированная, во многом безумная идея, посетившая усталый мозг двух измученных эмигрантов, за 70 лет может разрастись до целого идеологического вируса и подчинить себе политическую элиту великой страны.
Собственно, об этом феномене и книга.
5/5
Читать далее
20
773
Аноним27 июля 2017 г.
Материал журналистом собран богатый и подан он живенько.
Но путаница в концепциях страшная.
Какое отношение все эти евразийцы, готовые растворить Россию в "великой степи" и прочее имеют к национализму?
Дугин, призывающий принести Россию в жертву своим абстрактным химерам - это что - националист?
Сложнее вопрос о Льве Гумилеве. Человек столько страдал и натерпелся, что кидать в него камни рука не поднимается. Но ЛНГ, на мой взгляд, скорее, "поэт", нежели ученый. Историю он сочинил занимательную, но глупую. А уж его последователи - это кошмар какой-то...
Великие наши поэтессы были очень плохими матерями. Цветаева привезла своего Мура на убой, а Ахматова обрекла Льва на репрессии и пр.
Ну, и про все эти проблемы книга "Гумилев, сын Гумилева", по-моему, на голову выше данного "импорта".
Читать далее
17
656
Аноним17 мая 2017 г.
К "Ветру" можно подойти с двух сторон: как к фактологическому исследованию (и тут он заведомо поверхностен), либо как к материалу для размышления. Во втором качестве книга крайне удачна: Кловер ставит куда больше вопросов, чем дает ответов, но в том-то и прелесть, что, возможно, у кого-то "Ветер" сможет раскрутить ржавые шестеренки мозгов.
Те, кто хотел увидеть в этой книге исчерпывающую историю русского национализма от А до Зю, уже закуксились: помилуйте, а где славянофилы XIX века, а где Аксаковы, Хомяков, Вл.Соловьев или любимый народом Ильин? Да, номинально книга посвящена гораздо более узкому вопросу, но можно ли понять "евразийство" в отрыве от его духовных корней?
Другие отмечают слабость Кловера как журналиста: этого, мол, он недопонял, этого не уловил, ну а про влияние Гумилева на нынешнюю генерацию националистов знает даже ребенок. Портреты, мол, поверхностны и неточны, факты не новы, а многие подробности взято чуть ли не из анекдотов. В этом смысле Кловер, конечно, не сможет конкурировать с подробными жизнеописаниями Лимонова или Дугина (тем более, что биография Эдички не так давно вышла в ЖЗЛ).
И это правда, только вот книга совершенно о другом. Это не история в стиле "спокойно зрим на правых и виновных", не плутархова галерея напыщенных пиар-портретов.
Книга, по большому счету, не о людях, а о Стране и Идее. И о том, как Идея превращается в мем, о пути от великого до смешного, в конце которой любую её обязательно ждет знамя с паукообразной закорюкой. О том, как бестелесная благая утопия, по меткому замечанию Бердяева, переходя в реальную плоскость, оказывается страшнее любых кошмаров. О том, как и почему любое строительство мостов приводит лишь к возведению стен и рытью окопов.
И о том, как вчерашние наивные и забавные романтики добровольно лишают себя человеческого, превращаясь в функцию, символ, шарж - по сути, в тот же одномерный мем.
Именно поэтому мне чисто по человечески не интересны ни Лимонов, ни Дугин, ни Проханов: их прошлое меня не волнует, настоящее же сводится к все тому же мему, делая человеческую оболочку лишней и одномерной. Да, тот же Дугин мастер подшутить над самим собой, и в такие моменты в нем проглядывает человеческое - но в виде мема он гораздо масштабнее и востребованнее - и для противников, и адептов евразийства.. Поэтому и бесполезны все усилия Кловера, который изо всех сил старается видеть в своих героях именно людей.
На месте "евразийства" в России легко могла быть любая другая идея - православие, демократия, законность, духовность, да что угодно: почему-то все они идут в России по одной проторенной дорожке.
Впрочем, ответ на этот вопрос Кловер дает легко:
"...одержимость умствованиями вполне типична для представителей нескольких поколений образованного класса России, — философия и научные теории воспринимались не как занимательные темы разговора, но как безусловная жизненная программа. Лишь большевистская революция, тотальное применение теории к человеческой жизни, обнаружила ужасающие по- следствия эксцентрических, хотя и безобидных с виду пристрастий культурных людей."
Книга Кловера - диагноз Штольца, поставленный Обломову, и диагноз этот краток и беспощаден. "Ветер" отлично прочищает мозги сторонникам идеи, что нынешняя эпидемия нацизма и ксенофобии - временная флуктуация, скажут по ящику иное - и народ радостно бросится на шею к украинцам, европейцам и Америке.
Наивность этой иллюзии как раз и доказывает история одного-единственного "мема" - евразийства по линии Трубецкой-Гумилев-Дугин, пережившего всех своих создателей.
"Мы оказались великолепными диагностами, недурными предсказателями, но очень плохими идеологами, в том смысле, что наши предсказания, сбываясь, оказываются для нас кошмарами. Мы предсказали возникновение новой евразийской культуры. Теперь эта культура фактически существует, но оказывается совершеннейшим кошмаром, и мы от нее в ужасе" - это, кстати, тот самый Трубецкой, породивший евразийство - и в ужасе отрекшийся от него в конце жизни.
Кловер, конечно же, слабоват как социолог - и уж тем более как историк, тут спору нет. Но обрисовывая яркими штрихами вопрос с разных сторон, Кловер, как 3D-принтер, создает достоверную, объемную, пусть и недостаточно детальную модель. Посмотришь под лупой - вылезет шероховатость и недоделки, но зато можно оценить фигурку с разных сторон в удобном для глаз масштабе.
И понять, что в любое время, при любой власти и с любыми идеологами Россия будет лихорадочно производить идеи, которые столь же неизбежно будут сведены до "мемов" и демотиваторов в соцсетях. В итоге же любой конструктив, пройдя через череду опошлений, неизбежно выродится в то, что принято называть "фашизмом" - подобно тому, как любая, самая изысканная пища превращается на выходе пищеварительного тракта в известную всем субстанцию.
Так основатели евразийства пытались сшить суровыми нитками две совершенно разных цивилизации в человеческую многоножку: иллюзорная, но все же достойная сочувствия попытка. Их преемники, отложив иголку, взялись за ножницы - и безвозвратно отрезали Россию от Европы. Так и болтается наша страна лоскутком, не прижившись с одного края и порвав все связи с другого.
...Собственно, торжество евразийцев мы уже наблюдаем в отдельно взятой Москве, где органично сочетается мудрость Азии в виде резни баранов на улицах и славянская духовность - на "русских маршах" со стилизованными свастиками, где снег и ветер давно уже приобрели одинаковый грязно-серый оттенок.
Мем русского национализма легко переживет наше поколение (как пережил он и десятки поколений наших предков). Этот ветер и снег - навсегда, до того самого момента, пока русский народ, рожденный для идей,не исчезнет бесследно.
Способ не увязнуть в этом болоте достаточно прост - надо всего-лишь заняться чем-то кроме производства идей. Дорогами. Продуктами. Медициной. Наукой, наконец.
Но это, как вы понимаете, слишком мелкая возня для русского космоса - потому-то и будем мы вечно жить на перекрестке, где черный ветер Блока отплясывает танго с мусорным ветром "Крематория".
Читать далее
17
485

Все рецензии

Цитаты

Аноним9 февраля 2018 г.
Главное преимущество теорий заговора перед реальностью состоит в том, что реальность не столь логична, последовательна и организована, как любой заговор.
2
237
Аноним9 февраля 2018 г.
Со всеми вежлив, пишет коряво, вкрадчив и сер, как осенние сумерки. А серые люди склонны принимать себя всерьез, а оттого и комичны, но и опасны.
1
229
Аноним10 ноября 2017 г.
Южинскому кружку приписывали склонность к сатанизму, ко всякой эзотерике — мистицизму, гипнотизму, спиритическим сеансам, суфизму, трансам, пентаграммам и т.д., а скреплялось все это основательной выпивкой, помогавшей, в том числе, достичь просветления. "Правило в этом круге было такое: сначала серьезная выпивка, потом разговор", — писал Ровнер, который называл желаемое состояние "маразмом", то есть "деменцией", — "своеобразным трамплином, без которого выход в высокие состояния и сферы считался невозможным".
Читать далее
1
102