Мастер и Маргарита. Собачье сердце (подарочное издание)

Что они там вытворяют в нормальном питании, ведь уму собачьему непостижимо! Они же, мeрзавцы, из вонючей солонины щи варят, а те, бедняги, ничего и не знают. Берут, жрут, лакают.

В тот час, когда уже, кажется, и сил не было дышать, когда солнце, раскалив Москву, в сухом тумане валилось куда-то за Садовое кольцо, — никто не пришел под липы, никто не сел на скамейку, пуста была аллея.

"Кирпич ни с того ни с сего, - внушительно перебил неизвестный, - никому и никогда на голову не свалится".

Будьте осторожны со своими желаниями – они имеют свойство сбываться.

— Они, они! — козлиным голосом запел длинный клетчатый, во множественном числе говоря о Степе. — Вообще они в последнее время жутко свинячат. Пьянствуют, вступают в связи с женщинами, используя свое положение, ни черта не делают, да и делать ничего не могут, потому что ничего не смыслят в том, что им поручено. Начальству втирают очки!
— Машину зря гоняет казенную! — наябедничал и кот, жуя гриб.

– Трусость – один из самых страшных человеческих пороков.
– Осмелюсь вам возразить. Трусость – самый страшный человеческий порок.

– Вы знаете, что такое – застройщики? – спросил гость у Ивана и тут же пояснил: – Это немногочисленная группа жуликов, которая каким-то образом уцелела в Москве...

– Я тебя выдеру! Не бойтесь, он не кусается.
«Я не кусаюсь?» – удивился пёс.

Шариков подумал и добавил слово, которое Борменталь машинально отметил в мозгу, как новое: - благоволите.

Ну что ж , кто любит , должен разделить участь того , кого он любит.