Так говорил Заратустра

И разве не должен я прятаться, как проглотивший золото, - чтобы не распластали мою душу?
Разве не должен я пользоваться ходулями, чтобы не заметили моих длинных ног, - все эти завистники и ненавистники, окружающие меня?
Эти удушливые, тепличные, изношенные, отцветшие, истосковавшиеся души - как могла бы их зависть вынести мое счастье!
Поэтому я показываю им только зиму и лёд на моих вершинах - и не показываю, что моя гора окружена также всеми солнечными поясами!
Они слышат только свист моих зимних бурь - и не слышат, что ношусь я и по тёплым морям, как тоскующие, тяжелые, горячие южные ветры.

Зверь и человек приходят ко мне, отшельнику. Но позови же своего товарища поесть и попить, он устал ещё больше, чем ты». Заратустра отвечал: «Мёртв мой товарищ, было бы трудно уговорить его поесть». «Это меня не касается, — ворча произнёс старик, — кто стучится в мою дверь, должен принимать то, что я ему предлагаю. Ешьте и будьте здоровы! » —

После этого Заратустра шёл ещё два часа, доверяясь дороге и свету звёзд: ибо он был привычный ночной ходок и любил всему спящему смотреть в лицо. Но когда стало светать, Заратустра очутился в глубоком лесу, и дальше уже не было видно дороги. Тогда он положил мёртвого в дупло дерева на высоте своей головы — ибо он хотел защитить его от волков — и сам лёг на землю, на мох. И тотчас уснул он, усталый телом, но с непреклонной душою.