Его прощальный поклон

— Вот вырезки из «Дейли газетт» за последние две недели. «Дама в чёрном боа в Конькобежном Клубе Принса» — это пропустим. «Неужели Джимми разобьёт сердце своей матери!» — и это вряд ли имеет к нам отношение: «Если женщина, потерявшая сознание в Брикстонском омнибусе…» — меня она не интересует. «Душа моя тоскует по тебе…» — нытьё, Уотсон, самое настоящее нытьё! А вот это подходит больше. Слушайте: «Терпение. Найду какой-нибудь верный способ общаться. А пока этот столбец. Дж.» Напечатано через два дня после того, как жилец поселился у миссис Уоррен. Вполне годится, верно? Таинственный незнакомец, возможно, читает по-английски, хотя и не умеет писать. Попытаемся снова напасть на этот след. Ну вот, так и есть — три дня спустя. «Дело идёт на лад. Терпение и благоразумие. Тучи рассеются. Дж.» Потом — ничего це́лую неделю. А вот нечто более определенное. «Путь расчищается. Если найду возможность сообщить, помни условленный код — один А, два Б и так далее. Узнаешь вскорости. Дж.» Напечатано во вчерашней газете, в сегодняшней — ничего. Все это весьма подходит к случаю с жильцом миссис Уоррен. Ждать недолго, Уотсон, я уверен, что положение прояснится.

Вряд ли я забуду, как мы с доктором Паттерсоном оперировали сэра Джона Сирвелла. Мы не могли отыскать камень. Момент был ужасный. Карьера Паттерсона и моя висела на волоске. И тогда доктор Винтер, которого мы только из любезности пригласили присутствовать при операции, запустил в рану палец - нам с перепугу показалось, что длиной он никак не меньше девяти дюймов, - и в мгновение ока выудил его.

• Всегда хорошо иметь в кармашке жилета такой инструмент, - посмеиваясь, сказал он тогда, - но, по-моему, вы, молодые, это презираете.