Христос приземлился в Городне (Евангелие от Иуды)

Историко-психологический роман повествует о появлении в XVI в. человека, волею обстоятельств вынужденного согласиться на роль Иисуса Христа и впоследствии ставшего настоящим защитником обиженных и оскорблённых в средневековой Беларуси. Книга «Христос приземлился в Городне» — первая в ряду запланированных к изданию прозаических произведений выдающегося классика белорусской литературы в переводе на русский язык.

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,5

358 оценок

5
67%
4
25%
3
7%
2
1%
1
1%

Ваша оценка

Прочитали 388Хотят прочитать 456

Рецензии

Аноним27 августа 2024 г.
"Ты велик, ты мудр, ты Бог. До того времени, покуда мы возносим тебя. Ты нам нужен таким."
Очень жаль, но в этот раз с Короткевичем не срослось... После Владимир Короткевич - Дикая охота короля Стаха я полагала, что более высоко ценимый роман автора окажется ещё лучше. Но я совершила роковую ошибку: взялась за книгу перед отпуском, потом читала урывками, а дочитывала уже после, окончательно потеряв настрой. Так что скорее всего книга отправится в список на перечитывание когда-нибудь. Правда, придётся получше выбирать момент))).
История о том, как бродячие актёры, волею судьбы и первого на белорусской земле иезуита, получают роли всамделишного Христа и его апостолов, вполне способна сразу выбить из седла человека верующего и сильно удивить человека советского, потому что такая вот тематика для 1966 года написания и 1972 года первой публикации - нечто невообразимое. К слову, возможно, было принято за главный аргумент то, что книга вполне себе может попасть в разряд антиклерикальных: одни только изображения жизни иезуитской верхушки (мало того, что готовы театральные представления устраивать, убеждая всех во втором пришествии, так и простых грехов, от пьянки до женщин, чего никак не должно быть в жизни католического священника, тем более монаха, столько не у каждого грешника наберётся) и сцены судов инквизиции и торговли индульгенциями саркастичны и страшны:

Купите индульгенцию, и поступите вы в шеренги воинствующей Церкви, которая все будущие грехи ваши отпустит. И причастны вы будете к святым подвигам воинствующей Церкви нашей, хоть бы и ни хрена не делали! Будете прославлены ею и вместе с ней будете когда-нибудь, похоронив врагов её, господствовать над землёй.
Одновременно в романе присутствует и так любимый советской критикой народ во множестве лиц. Новоявленный Христос и понадобился-то правящей верхушке потому, что назревал серьёзный голодный бунт. Церковная власть помогла светской, и выход на сцену необыкновенной процессии уменьшил накал. Но многие персонажи из простого люда до конца играют немаловажную роль в сюжете. Хотя, конечно, главными их не назовёшь. Главные герои - Юрась Братчик(Христос) и находчивый Лотр, который

отец будущих иезуитов, этот друг Лойолы плёл свою казуистику даже без улыбки, обстоятельно, как паук. Он и богохульствовал с уверенностью, что это необходимо для пользы дела. То была глупость, но страшная глупость, потому что она имела подобие правды и логики. Страшная машина воинствующей Церкви, всех воинствующих церквей и орденов, сколько их было и есть, стояла за этим неспешным плетением.
Его труды к выгоде церкви, с которой напрямую связана его карьера, его стремления в сторону римского престола - пусть маловероятные, но сладко мечтать не запретишь - настолько прозрачны и неудержимы, что он мгновенно оказывается самым злодейским злодеем романа и на протяжении его в общем-то не меняется.
Другое дело - Юрась. Молодой парень из недоучек-школяров, только "став Богом", наконец-то добирается до чтения Святого писания:

Он прочитал Бытие и оскорбился на Бога, на злость и кровожадность – и не понял ничего. И он прочитал Исход – и оскорбился ещё и на людей (потому что к характеристике Бога нечего было добавить). Оскорбился как на фараона, так и на Моисея, и на людей их также, и на блуждания в пустыне, но главное – на то, что из этих бредней сделали вечный, неизменный закон.
Его народная сообразительность позволяет накормить толпу на манер Иисуса, а внезапная любовь к Аннее уводит из Гродно, где он должен был играть свою роль в другие города и сёла, давая возможность читателю посмотреть на широчайшую картину жизни XXVII века, включая и татарские набеги. Вокруг всё время его апостолы - поначалу случайные попутчики, потом всё больше и больше - настоящие друзья. У каждого своя, довольно подробная история. Вот, может, из-за этого и не сложилось у меня с книгой - слишком много подробностей, и всё больше мрачные, светлых пятен в истории - по пальцам перечесть, а книга всё же больше 500 страниц.
Понравился язык, и тут надо похвалить переводчика, который явно очень трепетно относился к тексту, оставляя достаточное количество белорусских слов, что даёт почувствовать местный колорит. Есть много интересных пословиц и присказок: дурень в дороге не прибыток; даже на вид глупый, как левый ботинок и многие другие, которые никогда мне не попадались.
Что самое главное в этой книге, на мой взгляд: при всём приключенческом антураже роман скорее психологический, потому что персонажи не закоснели в своих взглядах на мир (ну кроме иезуитов). Они меняются в зависимости от жизненных обстоятельств, событий, а самое важное - от того, кто с ними рядом, кто подсказывает им путь, который, возможно, окажется правильным.

– Верите, что я – Бог?
– А Бог тебя знает, – рассудил Клеоник. – Я… не очень. Но кто бы ты ни был – ты с нами в одну дуду дудишь, одинаковые поршни носишь, голодаешь, как мы. Дал ты нам хлеб. И ещё… дал ты нам веру. Веру в то, что не все нам враги, что не все хотят нас зажимать. Должен был ты прийти. А там хоть лысый дьявол с одной ноздрёй.
И кого именно символизирует символический Христос, снова попадающий на крест ("Стараются. Из кожи вон лезут. Это же позор, если получится хуже, чем когда-то в Иерусалиме. Так там дикари были, а тут… просто мерзавцы.") остаётся только гадать через столько лет. Зато очень даже понятно, кто подразумевается под палачом, считающим себя почти что светочем науки:

Видишь, вон прибор для добывания мозга через нос и исследования его на предмет опасных мыслей. Беда только, вынимает хорошо, а вот назад вставить, если ничего не обнаружил, – этого ещё не добился. Ничего, добьюсь. А это дубинка с приводными ремнями. Если удачно стукнуть лет в тринадцать, никаких мыслей и намерений у человека не останется, кроме намерения маршировать и получать за это хлеб.
Ещё один недостаток книги для меня лично - после такой истории слишком уж счастливый финал...

Это и вправду самый неожиданный конец истории: пропить разом тридцать сребреников.
Читать далее
78
390
Аноним20 мая 2014 г.
Боже, не верь нашим лживым молитвам.
Не воскресай. Тебя снова убьют.
(Владимир Скобцов)
А если и не убьют, то уж по крайней мере сделают всё возможное.
Беларусь, XVI век. Грязь, голод, произвол. Жулики, пройдохи, церковники, и куда ни кинь взгляд — всюду ближний стремится обмануть ближнего. Никому нет веры, надеяться ни на кого нельзя: обманут и паны, и попы, и торговцы на базаре...
И тут приходит в Гродно Христос. Он не то чтобы в самом деле называл себя так: пришёл с двенадцатью лицедеями показывать мистерию. Но так сложилось, что Христа в нём увидели. Так сложилось, что церковникам было выгодно выдать его за Христа. Так случилось, что Юрась Братчик, школяр-недоучка со смешным лицом, начал свой путь к вознесению.
С самого начала влюбила в себя эта книга. С первых глав, с совершенно неожиданного приёма «ненадёжного рассказчика». То есть, в основном, конечно, рассказчику можно доверять... Можно ли? Мысленно разматывая историю назад, я вдруг осознала, что Короткевич так ни одного достоверного слова о прошлом Братчика и не сказал. Мы знаем историю его появления — и знаем, что это ложь. Знаем его рассказ о собственном происхождении — и знаем опять же, что это неправда. И этот неизвестно откуда взявшийся Иисус, появившийся словно в ответ на молитвы простого люда, начинает свой крёстный ход, превращающийся в крестовый поход за хлеб, который завершится там же, где и начался: в Гродно.
Местами похождения Братчика напоминают Евангелие, отражённое в кривом зеркале. Такое... юродивое Евангелие.

— Лазарь! Пошёл прочь! — возгласил Братчик.
Но сквозь смешочки проглядывает очень много боли: и самозваного Христа, который не просил себе этой ноши, и исстрадавшегося белорусского народа. Юрась видит много жестокости и несправедливости, испытывает столько очищающей боли, что остаться равнодушным просто не может. И делает то, что отказался сделать его предшественник: поднимает народ, чтобы он восстал, чтобы он пошёл и силой отвоевал себе Царство Божие на земле.

Блаженны, если выходите с оружием за простой, бедный люд и падаете... Ибо тогда вы — соль земли и свет мира. Любите и миритесь. Но и ненавидьте тех, кто покушается на вас и вашу любовь,
— говорит в своей Нагорной проповеди этот новый Иисус.
Потому что это не Евангелие на новый лад. Да, мы следим за тем, как меняется Юрась, как это непосильное бремя выявляет самое лучшее в нём, самое сильное, светлое и твёрдое. Но ведь меняется не только он: вместе с Братчиком мы завороженно наблюдаем, как морды превращаются в лица, как униженные люди обретают решимость, как в самых подлых сердцах зарождается искра света. Или не зарождается, потому что видим мы наравне со светом и тьму — кстати говоря, среди отрицательных персонажей есть немало интересных личностей, чего стоит один только «друг Лойолы», монах-доминиканец Флориан Босяцкий, хитрый, остроумный человек с приятной улыбкой и взглядом ящерицы. Противостоять им тяжело, а подчинение так притягательно, но почему же тогда вчерашний пройдоха предпочитает верную смерть?
Эта книга не просто о преображении Братчика: она о преображении человека. О трогательной вере в невозможное, о хрупкой твёрдости, об удивительной стойкости людской, о зарождающемся гуманизме, о самом тёмном и самом светлом в душе. Короткевич показывает человека во всей его отвратительной низости и во всём ослепительном величии, и он говорит удивительную крамольную вещь: распять Бога, может быть, не так страшно даже, как распять Человека, если этот Человек в человеке уже рождён.
Читать далее
63
1,3K
Аноним7 сентября 2018 г.
Юрась или свинья?
Гродно, фактически, чуть ли не единственный город в Беларуси, который сохранил свою самобытность и нетронутую от бомбежек и войн историческую часть города. Я был в этом городе и тогда поразился его особой аурой, проникнутой спокойностью, добротой, узкими католическими улочками со старинными домишками. Вот также и Владимир Семенович, прогуливаясь как-то по городу, восхищаясь его красотами, придумал сюжет этого романа в контексте предположения, а что бы случилось, если в этот еще тогда настоящий средневековый город пришел человек, называющий себя Иисусом Христом? Как бы повели себя местная знать, высочайшие представители религиозных конфессий, поверили ли ему простые люди? Каков должен быть уровень самого этого человека, чтобы он мог долго продержаться в своей роли?
Вот и такой "Юрасик" в итоге назвался "Груздем-Иисусом" и залез в гродненский кузов. Сам он из себя ничего не представляет, но тем не менее играя на чувствах и мыслях местного населения он умудряется достаточно долго продержаться на плаву.
Реальных примеров постепенного признания достаточно много. Если тебе каждый божий день насаждать мнение о каком-либо человеке, что он, мол, плохой, агрессивный, буян, то невольно ты уже через несколько месяцев будешь верить этому факту. Так генерируется ненависть к соседнему народу, к правителю или просто к человеку из близкой среды. Именно так можно довести слабых людей и до самоубийства или организовать военный конфликт или даже продвинуться по служебной лестнице и стать президентом. А начинается всегда с малого: прошел слушок, а людишки поделились и передали фейки по цепочке. А если организаторы фейков ежедневно "работают над процессом", можно и достигнуть успехов. Вот так и Юрась Братчик, если его изо дня в день постоянно называть богом, то позже многие невольно поверят в это утверждение как в истинное.
Роман оказался многослойным, где привычная мне приключенческая нотка была оправлена в притчевую социально-философскую обертку. Средневековые анахронизмы только усиливают продвижение сюжета, хотя когда читаешь, то понимаешь, что и в настоящее время можно продвинуться похожим способам искусным авантюристам или маргиналам, их способы будут другими, но ведь человеческая психология не изменилась!
Мне было очень сложно читать, так как при развитии сюжета здесь веяло критикой не только власти города (которую можно отождествлять с государственной властью), но и критикой религиозных представителей, причем под раздачу попали не только католики, до сих пор численно превалирующие в Гродно, но и православные лидеры. Многие могут воспринимать роман как антирелигиозный. Мне не понравился подход Короткевича, но он имеет место, он прошел по кромке, но, возможно, именно из-за этих моментов роман не получил достойной рекламы в советское время, хоть принципиально и издавался. Мне кажется, очень сложно перевести этот роман (не читал русского перевода), мне кажется, уж очень ярко и по-белорусски самобытно звучит его язык, который тяжело передать на другом языке, даже на соседнем славянском.
Как известно, большие ожидания создают новую реальность, так и тут, говорят же в народе, если человека долго называть свиньей, то он когда-нибудь захрюкает. Вот об этих психологических эффектах человеческой реальности в первую очередь для меня предстала эта книга. Но, повторюсь, каждый человек может увидеть в этом романе свою сторону зеркала. Очень сильный и необычный роман Короткевича, пока еще ничего у него такого похожего не встречал. Каждый том мне преподносит новые сюрпризы, ура!
Читать далее
43
1,8K

Все рецензии

Цитаты

Аноним29 августа 2018 г.
По всему городу хладнокровно лишали жизни людей, а между тем каждый из них хотел жить.
Чьим именем? Божьим. Какого Бога? Своего. Самого главного и великого.
Так рассуждали все. Мусульмане вырезали христиан Александрии, христиане вырезали иудеев Гранады, иудеи во время последнего восстания сдирали шкуру с язычников Кипра. И все были правы, и каждый держал монополию на Бога, и лучших не было среди них.
17
10,8K
Аноним27 августа 2024 г.
Я забыл судьбу пророков и то, что их всегда побивали каменьями.
13
343
Аноним21 августа 2018 г.
У него дрожали плечи, срывался голос. И этим срывающимся голосом, с неслыханной нежностью, он прошептал:
— Что мне ещё сделать, чтобы вы были моею?
— Я полагаю, вам нужно закрыть двери, — подсказала она.
11
6,1K