Антологии мистики и ужаса.
jump-jump
- 434 книги

Ваша оценка
Ваша оценка
Как же я люблю истории и рассказы о привидениях! Сразу попадаешь в детство, вспоминая истории, рассказанные в ночи у лагерного костра. А когда действие происходит в замках, дворцах или в деревеньках картинка еще краше и загадочней. Так и Николай Семенович переносит нас "в здание бывшего Павловского дворца, известное нынче под названием Инженерного замка", нах-ся в Петербурге. Что сам город, что замок, славятся своими легендами о привидениях, тенях, звуках, голосах, слышащихся в ночи.
В дворце размещаются инженерные кадеты, которые в силу своей молодости, озорства и любопытства, устраивают шалости с надеванием простыней на голову, изображая привидений, пугают новичков рассказами о духе императора, который каждую ночь выходит из своей комнаты и осматривает свой замок, устраивали шуточные «похороны» начальника заведения, которого невзлюбили за дурной характер.
Но главной изюминкой рассказа послужили события, произошедшие после смерти генерала. У гроба было учреждено кадетское дежурство, по 4 человека. И одной темной темной ночью, в темой темной комнате шутники забыли чувство юмора, и испытали чувство страха перед привидением, о котором так много сочиняли.
Очень понравился финал, в котором мы узнаем логическую развязку. Рассказ жутко интересный. Он не большой, читается легко, провела с ним время с большим удовольствием. Наверно если б не Флэшмоб, не добралась до него своими путями

Интересная помесь классики и мистики! Мне, как любителю классических произведений, но не ценителю мистики, пришлось испытать необычные для меня эмоции.
История начинается на балу, где главный герой Руневский, знакомится со странным человеком, седым, но молодым, который утверждает, что перед их глазами упыри, то есть вампиры, и поясняет, как их можно отличить от живых людей. Развитие эта история получила на даче одной дамы, которая пригласила погостить нашего главного героя и с этого момента и начинаются необъяснимые видения.
В повести три истории, в которых задействован Руневский и которые переплетутся между собой в конце повествования.
Это не большой рассказ, но довольно захватывающий и запутанный. Я так и не смогла понять, имело ли место мистика, либо следовало поверить объяснению, описанному в конце. Видимо и главный герой будет мучиться этим вопросом до конца своих дней. Книга насыщена событиями и можно легко запутаться в клубке мистических загадок, автор смог сохранить интригу до самого конца.
Единственно, что смутило, это не однозначный финал, люблю получать четкие ответы на вопросы, над которыми ломаешь голову на протяжении чтения. Но это лишь мое желание, любителям жанра понравиться без сомнения.

Не пугайтесь заголовку моей рецензии, это всего лишь строчка из проклятия, на котором строится сюжет этой самой готической повести русской литературы XIX века. Но у меня получилось, как у О.Генри с его королями и капустой, в рецензии будет о многом, но совсем не будет про бабушку и внучку :)
Эту повесть Толстого я читал давным-давно, и, признаюсь честно, совсем подзабыл в чем там было дело, помнил только, что часть событий происходила в Италии. Но сейчас, перечитывая произведения Алексея Константиновича, взялся за "Упыря" по новой, благо, он невелик, всего каких-то 65 страниц. Но сколько же автор на этаком маленьком пространстве навертел, какой хитроумный лабиринт соорудил, так расположил лампы подсветки, что каждая из них высвечивает свою картину, кардинально отличную от иных.
Известно, что Белинскому повесть очень нравилась, так что он "успел благословить" молодого писателя. Хотя Виссарион Григорьевич и не находил в "Упыре" "какой-нибудь мысли", но он привлекал его "внешней фантастичностью", "многосложностью и запутанностью". Тут классик нашей отечественной литературной критики, безусловно, прав, многосложности и запутанности в такой маленькой повести не то, что хватает, а очень даже с избытком.
"Упырь" из тех произведений, которые нельзя читать невнимательно, едва отвлечетесь, задумаетесь о чем-то постороннем на несколько секунд, и проскочите несколько строчек "на автомате", в результате, или совсем потом запутаетесь, или придется возвращаться и перечитывать "слабое" место. Говорю об этом, поскольку сам пару раз на этот камень натыкался. Ну, и, конечно же, Белинский прав, повесть привлекает не мыслью, и не идеей, а своей ажурной конструкцией, переплетением сюжетов и неоднозначностью восприятия прочитанного.
Толстой очень тонко чувствовал, что классическая готика на русском материале может прозвучать фальшиво и пародийно, поэтому он в нужной пропорции соединил русскую тему с европейской, введя венгерский мрак и итальянский пленэр. Не знаю, слышал ли Толстой что-то конкретное про Дракулу, ведь Стокер еще не родился, когда вышел "Упырь", но Транссильвания, которая сейчас числится за Румынией, тогда входила в состав Венгерского королевства. Так что упыри Толстого родом из тех же мест, что и вампиры Стокера и его последователей.
Дочитав повесть до конца, читателю предстоит самому определиться как воспринимать прочитанное. Можно к чёртовой матери отмести всю мистику, и выбрать путь логического и трезвого объяснения всего произошедшего, что и делает один из героев по имени Владимир. А можно последовать примеру другого героя - господина Рыбаренко, и, наоборот, отринув логику и здравый смысл, всё объяснить именно с мистической позиции. Наконец, можно выбрать третью "точку сборки" - главного героя Руневского, который так и не смог определиться "что же это было".
Ну, а, если это так, если он не может определиться - что это было, значит, что-то всё-таки было. Пусть это "что-то" неясно, расплывчато и постоянно ускользает, но оно дает о себе знать. Так что можно говорить и о четвертой точке зрения - авторской: без мистики дело не обошлось, но где она начинается, и где заканчивается - вот в чем вопрос...

Разлука для любви то же, что ветер для огня: маленькую любовь она тушит, а большую раздувает еще сильней.

Разве можно запомнить слова, произносимые в первые моменты встречи матерью и сыном, мужем и женой или двумя влюблёнными? Говорятся самые простые, самые обиходные фразы, смешные даже, если их записывать с точностью на бумаге. Но здесь каждое слово уместно и бесконечно мило уже потому, что говорится оно самым дорогим на свете голосом.











