Епоха невинності

В своем белом платье с бледно-зеленым поясом, обвязанным вокруг талии, и в венке из плюща, она, как и во время их помолвки на балу у Бьюфортов, напоминала все ту же богиню, равнодушную Диану. В перерывах между стрельбой в ее глазах не блеснула ни одна мысль, и сердце ее продолжало биться ровно, не подвластное чувствам. И хотя ее мужу было известно, что она способна глубоко мыслить и чувствовать, но створки раковинки захлопнулись снова, не впуская в ее внутренний мир новые ощущения.

Сын его не был бесчувственным, он знал это, но в нём была лёгкость и самоуверенность, которые давали ему силы быть не то чтобы владыкой своей судьбы, но хотя бы сражаться с ней на равных.

Чёткое разделение добра и зла, честности и бесчестия, возможного и невозможного оставляло слишком узкую щель для непредвиденного.

Если общество открывает двери вульгарным женщинам, вред ещё не так велик, хотя и польза сомнительна; но если оно начинает терпимо относится к мужчинам сомнительной репутации, наступит конец всему - и при том ждать этого осталось совсем недолго.

Если уж браться за исполнение некоторых традиций, то нужно это делать как следует, - и одна из этих традиций, по староньюйоркским правилам, состояла в следующем: весь клан был обязан сплотиться вокруг "паршивой овцы", которая изгонялась из стада.

...неведение не есть добродетель...

То, что извинительно до женитьбы, после неё становилось не вполне уместным.

Её отличала небрежная щедрость и порывистая излишняя расточительность, свойственная людям, которые привыкли к большим деньгам, но абсолютно равнодушны к ним.

Исчезновение Бофортов образовало бы в их небольшом кругу вакуум, который было бы нечем заполнить, и даже те, кому была безразлична их катастрофа, сокрушались о возможной потере лучшего бального зала Нью-Йорка.

Нью-Йорк Арчеров допускал лицемерие жизни, но в деловых отношениях требовал исключительной честности.