Посох и шляпа. Эрик

- Талант определяет лишь то, чем ты занимаешься, - изрек Ринсвинд. - Он не определяет того, кем ты являешься. В смысле, в глубине души. Если ты знаешь, что ты такое, то можешь заниматься чем угодно.

Ринсвинду казалось, что он видит свое будущее с той же самой кристальной ясностью, с какой человек, падающий с обрыва, видит землю. И причина сей ясности была одна и та же.

Ринсвинд всегда очень гордился тем, что умел чувствовать себя в одиночестве даже в кишащем людьми городом. Но теперь, когда волшебник действительно оказался брошенным всеми, ощущать свое одиночество стало гораздо неприятнее.

- Это рассвет, э-э… э-э…
– Нового, гм, расцвета?
– Вот именно. Время чудес, э-э… э-э…
– Полный анус, в общем.

Один из наставников Ринсвинда как-то отозвался о нем: "Если вы назовете его понимание теории магии ничтожным, у вас не останется подходящего слова, чтобы описать его владение магической практикой".

В большинстве библиотек старые книги приковывают цепями к полке, чтобы люди не утащили их с собой и не попортили. Разумеется, в библиотеке Незримого Университета дело обстоит с точностью до наоборот.

- Есть такое длинное слово, мне его сказала одна старая ведьма.., никак не могу вспомнить.., вы, волшебники, знаете все о длинных словах.
Ринсвинд перебрал в памяти длинные слова.

• Мармелад? - наугад брякнул он.

"Этому наверняка есть какое-то естественное объяснение, - подумал он. - Или, по крайней мере, неестественное".

– А вам он помогал. – Ринсвинд повернулся к остальным волшебникам, которые торопливо разбегались кто куда. – Всем вам. Он осуществил все ваши желания…
– И может быть, мы никогда не простим его за это!

Как бы далеко ни зашёл волшебник, за своей шляпой он обязательно вернётся.