The Grapes of Wrath

Гарантия? Мы гарантировали, что это автомобиль, но кормилицу к нему приставлять не обещали.

прежде чем подохнуть с голоду, я ещё убью того человека, который довёл меня до голодной смерти.

Надо думать только о трёх долларах в день и ни о чем другом, иначе хозяева не дадут тебе их.

Мы тут ни при чем, это все банк. Ведь банк не человек. И хозяин, у которого пятьдесят тысяч акров земли, - он тоже не человек. Он чудовище.

«Повстречался нам голландец, у него протуберанец ни в один не лезет ранец».

Успокойся, — повторяла она. — Наберись терпения. Ведь мы… мы будем жить, когда от всех этих людей и следа не останется. Мы народ, Том, мы живые. Нас не уничтожишь. Мы народ — мы живем и живем. — Мы одни щелчки терпим. — Правильно. — Мать тихо засмеялась. — Может, потому мы такие крепкие. Богачи поживут-поживут — и умирают, и дети у них никудышные, неживучие. А мы, Том, — нам ни конца ни краю не видно. Ты не огорчайся, Том. Наступят и другие времена.

И все в мире свято – все, даже я.

Наступает такое время у женщины в пожилые годы, когда смерть одного человека она свяжет с другими смертями и рождение ребенка свяжет с рождением других ребят. А рождение и смерть – это как половинки одной вещи. И тогда тебе уж не кажется, что твои беды и радости стоят особняком. Тогда не так уж больно терпеть боль, Роза, потому что болит не только у тебя, а и у других...

— Оки? А что это значит?
— Раньше значило – "оклахомец". А теперь – просто сукин сын. Что Оки, что бродяга – все равно.

— Надо повидать людей, тех, что снялись с места. Чувствую, что мне надо повидать их. Им нужна помощь, – не проповеди, а помощь. Какое уж тут Царство Божие, когда на земле нельзя жить? Какой уж тут Дух Святой, когда людские души поверглись в уныние и печаль? Им нужна помощь. А жить они должны, потому что умирать им еще нельзя.