The Black Prince

Горе должно высекать искры, а не источать сырость. Молчание, мною столь высоко ценимое, означает, среди прочего, и умение сжать зубы, когда тебя бьют.

Неизвестное всегда представляется значительнее, чем оно есть на самом деле.

Мы отвечаем за свои поступки, прошлого не вычеркнешь. Оно не исчезло оттого, что вы поселились в вымышленном мире, и делаете вид, будто вчера родились.

Есть люди, которые от природы являются "уничижителями", "принизителями" других. Наверное, всякий человек кого-нибудь унижает. Иначе надо быть святым. Но большинство знакомых благополучно уходят из нашего сознания, как только мы перестаем их видеть. С глаз долой - из сердца вон, такова хартия человеческого выживания.

Ну что ж, мы все в аду. Жизнь - это мука, мука, которую осознаешь. И все наши маленькие уловки - это только дозы морфия, чтобы не кричать.

Бывают дни, когда человек высокого роста ощущает себя еще выше, чем обычно. Я возвышался над остальными, как над лилипутами, а ноги мои не доставали до пола. Возможно, это еще действовало выпитое вчера вино.

- Ох, Брэдли, довольно препирательств. Раздевайтесь.

По-моему, берясь помочь ближнему, нужно трезво оценивать свои возможности, в этом залог доброты.

Ревность – в конце концов, - упражнение, игра ума.

Как часто выпадает нам это страдание: злодеи процветают прямо у нас на глазах, и процветанию их нет конца. Как хорошо было человеку, когда он верил в ад. Какое глубокое и мощное утешение пропало для нас с утратой этого древнего почтенного верования.