The Sinner

Келья Камиллы казалась стерильной. Стены были голыми, если не считать деревянного распятия напротив кровати. Именно его в первую очередь видела Камилла, когда просыпалась утром. Распятие символизировало смысл её существования. Это была келья кающейся грешницы.
- Чёрт побери, - усмехнулась Риццоли. - Если чистоплотность определяет набожность, то эту девушку можно назвать святой.

В этом была вся Риццоли - слишком упрямая, чтобы капитулировать. Расписаться в собственном бессилии.

Так мы и живём, сопротивляясь силе искушения с не меньшим упорством, чем силе гравитации. И когда всё-таки падаем, это каждый раз оказывается для нас сюрпризом.

Грех ли это — находить священника привлекательным?
Если это и не грех, то определенно безумие.

-Жизнь состоит из проблем. Мы должны из преодолевать по мере поступления.

Даже если ты не смотришь на огонь, даже если притворяешься, будто его нет, он все равно горит. Видишь ты его или нет, он горит.

– Потому что идет все та же игра, Джейн. Риццоли командует. Сама распоряжается своей жизнью. И кому тут нужен мужчина? Черт возьми, только не тебе!

Вот как мы пытаемся бороться со страхом, думала она. Держим жертву на расстоянии. Распознаем ее по прозвищам или по диагнозу, а то и просто по номеру дела. Они уже не люди для нас, их судьбы не могут ранить наши сердца.

«Какие же мы, люди, грешники, — думала Маура. — Если Бог есть, почему он так высоко задирает планку? Почему требует от нас невозможного?»

Секционный стол в морге — место демократичное, не признающее дискриминации в отношении домохозяек из тихих пригородов.