Doctor Faustus

Искусство - это мысль, а мысль вовсе не должна чувствовать себя в долгу перед обществом или сообществом - на мой взгляд, она обязана этого избегать ради своей свободы, своего благородства. Искусство, "идущее в народ", отождествляющее свои потребности с потребностями толпы, маленького человека - шаблона, обречено на оскудение, аи вменять ему это в обязанность, например допускать в интересах государства только такое искусство, которое понятно маленькому человеку, значит насаждать самое худшее ремесленничество и убивать мысль. Оно, таково моё убеждение, при самых своих смелых, безудержных диких для толпы выходках, исканиях, опытах может не сомневаться, что послужит человеку - а со временем и людям - каким-то в высшей степени косвенным образом.

Разумеется, диалектическая связь зла с добром и святостью играла значительную роль в феодицее (в оправдании бога за наличие зла на земле), которой отводилось столь большое место в семинаре Шлепфуса. Зло споспешествовало совершенству вселенной, без зла она не была бы совершенной, почему господь и допустил его, ибо сам был совершенен и должен был желать совершенства - не в смысле совершенного добра, а в смысле всесторонней насыщенности, разнородного богатства существования. Злое становилось злее, если существовало доброе, а доброе - прекраснее, если существовало злое, возможно даже - хотя это спорный вопрос, - что злое вообще не было бы злым, не будь доброго, и доброе не было бы добрым, не будь, злого.  Августин пошёл дальше, говоря, что функция зла - оттенять добро, ибо оно делается лучше, достохвальнее при сравнении со злом. Правда это вызвало возражение Фомы Аквинского, предостерегавшего, что-де опасно думать, будто господу угодно, чтобы вершилось зло. Господу это не угодно, так же как не угодно, чтобы не вершилось зло; отрешаясь от желания или нежелания, он дозволяет ему существовать, а это в свою очередь споспешествует совершенству. Но будет заблуждением утверждать, что господь допускает зло во имя добра, ибо добром может почитаться лишь то, что само по себе отвечает идее "доброго", а не устанавливается путем сравнения.