Poor Folk and Other Stories: "Poor Folk"; The "Landlady"; "Mr Prokharchin"; "Polzunkov" (Classics)

Часто Покровский давал мне книги; я читала, сначала чтоб не заснуть, потом внимательнее, потом с жадностию; передо мной внезапно открылось много нового, доселе неведомого, незнакомого мне. Новые мысли, новые впечатления разом, обильным потоком прихлынули к моему сердцу. И чем более волнения, чем более смущения и труда стоил мне прием новых впечатлений, тем милее они были мне, тем сладостнее потрясали всю душу. Разом, вдруг, втолпились они в моё сердце, не давая ему отдохнуть. Какой-то странный хаос начал возмущать все существо мое. Но это духовное насилие не могло и не в силах было расстроить меня совершенно. Я была слишком мечтательна, и это спасло меня.

Новая мысль убивала покой его. Ему вдруг пришло в голову, что всю жизнь свою он был одинок, что никто не любил его, да и ему никого не удавалось любить. Иные их прохожих, с которыми он случайно вступал в разговоры в начале прогулки, смотрели на него грубо и странно. Он видел, что его принимают за сумасшедшего или за оригинальнейшего чудака, что, впрочем было совсем справедливо. Он вспомнил, что и всегда всем было как-то тяжело в его присутствии, что ещё в детстве все бежали его за его задумчивый, упорный характер, что тяжело, подавлено и неприметно другим проявлялось его сочувствие, которое было в нём, но в котором как-то никогда не было приметно нравственного равенства, что мучило его ещё ребёнком, когда он никак не походил на других детей, своих сверстников. Теперь он вспомнил и сообразил, что и всегда, во всякое время, все оставляли и обходили его.