Город перестановок

В 2045 году бессмертие стало реальностью. Теперь людей можно оцифровывать, после чего они обретают потенциально бесконечную жизнь в виде виртуальных Копий. Кто-то после смерти управляет собственной компанией, кто-то хочет подарить умирающей матери вечную жизнь, а кто-то скрывается в новой реальности от грехов прошлого. Есть только один нюанс: твоя жизнь зависит от стабильности мировой компьютерной сети. А еще тебя могут просто стереть. И поэтому когда к сильным мира сего, уже ушедшим в виртуальн...

Жанры

Книга из цикла

Субъективная космология

Карантин

Грег Иган

3,8

(117)

Город перестановок

Грег Иган

3,9

(337)

Отчаяние

Грег Иган

3,9

(287)

Рейтинг LiveLib

3,9

337 оценок

5
36%
4
40%
3
17%
2
5%
1
2%

Ваша оценка

Прочитали 366Хотят прочитать 882

Рецензии

Аноним25 января 2020 г.
Что же ты наделал, Пол Дарэм?..
Вот такие книги как это произведение Грега Игана читать нужно! Необходимо - не потому, что фантастическая любопытность, не потому, что написано с обилием биохимии и аспектов программирования (для меня это наоборот отвергающие элементы), а из-за смысла жизни, о котором обязательно задумываешься во время прочтения, из-за немалого числа серьезных вопросов, которых обычно избегаешь, но решать их нужно, желательно здесь и сейчас.
"Город перестановок" - очередной вариант истории о жажде бессмертия и "возомнить себя богом". Главный герой ее Пол Дарэм не просто безумный ученый, безжалостно тратящий свою жизнь на эксперименты по нахождению улучшенной версии мира для электронных Копий, становящихся продолжением умирающих живых людей, - он некто, кто перешел черту, не остановившись на той самой тончайшей грани совести, отделяющей категорию человеческих прав от человеческих страстей. То, в чем вертится Дарэм и его Копии - это псевдо-миры, чью ненастоящесть ощущают не только задумывающийся читатель, а и сами персонажи: попытки соскоков Копий в изначальном мирке из-за психического перенапряжения (даже виртуальные клоны не способны удержаться в уме*, понимая что и кто они). Но и псевдо-миры способны давать отпор - уберегись сына своего, Пол! Все и всё инстинктивно станет спасать себя в ситуации опасности, даже когда запрограммировано на абсолютно иное.
Буквально каждое событие, каждый следующий шаг персонажей и миров "Города перестановок" подводит, а потом и укрепляет-усиливает мнение, что нельзя брать на себя чужую ответственность и решать, что ты вершитель судеб и вселенных. Пол, зачем? Дарэм, ведь не получится ничего - природу не обманешь... На основании настроений, преследующих при чтении, сложно избежать и еще нескольких вопросов:
Электронная копия - ты ли это? Для меня - нет. Сорри, но искусственный интеллект умнее человека, потому считает (обширная категория естественнонаучных умений) лучше, но он не способен вырабатывать эмоции вне программы, в которой они указаны. А какой бы многогранной эта программа не была - учесть все свойственные человеку случайности, от которых зависят реакции, она не способна. Копия - жалкое подобие живого человека, поэтому далее разворачивается следующий вопрос.
Бессмертие ли, когда твоя Копия существует где-то в виртуальных мирах? Стоит ли такая "жизнь" чего-нибудь? Если твое фото сохраняется в интернете - жив ли ты, когда уже нет физически на Земле - вот и ответ. Не бессмертие это - иметь жалких подобий себя, запрограммированых на миллионы, но не способных осуществить еще миллиарды действий/решений/чувств тем более. И чего стоит продолжение себя в Копии - ничего, лишь самолюбие до укладывания в гроб потешится - ах, мой образ остается неумирающим на веки вечные мозолить другим глаза и напоминать, что я не один из множества, а вот такой неповторимый, нужный миру.
Возомнить себя Богом - по какому праву, на основании чего? Кто ты, я, мы, чтобы создавать миры и существ, над которыми властвуем? Вот такой простой вопрос - а ответа нет и не будет, как бы не пыжились в усилиях придать себе значимости. Только желание власти, желание доказать, что я незаменим, кроются в жажде бессмертия и обязательном оставлении продолжителя рода своего.
И кто тебя убедил, почему ты уверился, что твое детище не конкурент тебе, не "съест" своего создателя - откуда такая самонадеянность, что ты вообще можешь создавать кого-то? То, что женщины способны рожать детей - не повод задуматься о своем божественном величии - душой наделяет настоящий Бог, а мы лишь одушевленные инкубаторы (цинично, но от правды не уйти)... Никакие сверхпросчеты, невероятные фантазии и идеи не делают человечество чем-то непоколебимо божественным, наши эмоции губят нас так же, как и наш развитый ум. Никогда не стать нам творцами, умеющими отстраниться не в незаинтересованности, а в умении подняться "мета" - над системой. Мы просто люди... Несовершенные дети Высшего Разума.

Читать далее
93
1,3K
Аноним21 августа 2017 г.
Австралопитек и ватерполистка
Может ли спаниель стать апельсином? Ирландка — кардиналом? Австралопитек — ватерполисткой? Легко — нужно лишь переставить буквы. Сквозь эту нехитрую «детскую» игру большой поэт вроде Хлебникова способен выйти к первичной магме языка — подвижной, пластичной, чреватой множеством форм («о бесе и о себе»). А на что годится хороший фантаст? Ни много ни мало на новую, комбинаторную, «перестановочную», теорию мироздания, которая как бы мимоходом решает проклятый вопрос человечества — неизбежность смерти. «Буквальное бессмертие? Возможность пережить вселенную? — Именно таков смысл слова “бессмертие”… Просто не умереть — и точка».
Но начинается роман Игана с бессмертия пока проблематичного, зыбко виртуального. К середине двадцать первого века люди научились делать цифровые копии своих сознаний. Ещё только научились… Перерезали красную ленточку, а за ней — гора недоделок. Компьютерные мощности далеко не всем по карману; ты физически уже умер, а твоя Копия (теперь-то это ты!) лежит в архиве, дожидаясь, пока активы какого-нибудь трастового фонда не поднимутся в цене; или — ура! — ты уже в интернете, но твоё субъективное время замедлено по сравнению с физическим в десять, двадцать, сто раз, и ты чувствуешь, будто подглядываешь за миром в замочную скважину индивидуальной тюрьмы… А в это время в «реале» ещё не определились, может ли Копия иметь какие-то права (да может ли она вообще мыслить?!); а в это время некий странный проект скупает весь цифровой трафик, погружая даже богатые Копии в большущий лаг; а в это время среди Копий ползут страхи, что грядут «тёмные века» и «злые социалистические правительства конфискуют все суперкомпьютеры для управления погодой».
В современных нейронауках, а значит и в фантастике, отчётливо выделяются два взгляда на природу сознания, два подхода к соотношению Я/мозг. Назову их линией Уоттса и линией Игана. Согласно первой, ныне преобладающей, линии, конкретное сознание — это инструмент конкретного мозга, которым тот решает поставленные эволюцией задачи; дальнейшая биологическая эволюция человека вполне может (а Уоттс считает, что даже должна!) продолжаться без этой весьма ненадёжной и устаревшей «палки-копалки». Противники-дуалисты возражают, что это мозг — инструмент сознания; последнее в принципе возможно перенести на другой, например небиологический, носитель; при неизбежных потерях в телесной рецепции всегда будет оставаться неизменное ядро личности, наше саморазвивающее «я». «Для Копии это очевидно: cogito ergo sum».
Впрочем, Иган не традиционный картезианец. Сознание для него не субстанция (и уж, конечно, не гомункул в голове!), а скорее функция, программа, которая программирует самое себя. Значит ли это, что сознание по меньшей мере вторично и нуждается в обязательном материальном субстрате, будь то мозг или компьютер? А вот и нет. Один из героев романа (что немаловажно, Копия) обнаруживает, что продолжает существовать и тогда, когда его не вычисляют процессоры. К нему приходит озарение об истинной природе сознания и вселенной — теория пыли (к слову, название красивое, но слегка неверное, ведь пыль хоть и мелка, а всё ж материальна, здесь же речь идёт о чистых числах). Понятно, что Копии суть двоичный код. Но что есть точка пространства-времени? «Только значение полей элементарных частиц — попросту набор чисел». У мироздания «нет формы, нет законов физики, нет причин и следствий». Лишь «облако случайных чисел», из которых собираются (точнее, осмысленно собирают себя!) такие структуры, как вселенные и сознания. Реальность столь же виртуальна и распределённа, как и компьютерная симуляция; нет ничего абсолютного, что не состояло бы из числовой пыли, которая подвластна единственному закону, единственному воздействию — перестановкам. «Мы — одно из решений гигантской космической анаграммы», не более того, но и не менее. «Всё пыль», но есть пыль самосознающая и самокомбинирующая, и это наше «я».
Следующий ход очевиден: создать мир, который бы не зависел от тех или иных версий «реальности», а прямо вычислялся на числовой пыли. Мир, полностью управляемый, не подверженный распаду, воистину вечный. Рай. «Элизиум». И поселиться там бессмертными сущностями, не привязанными ни к каким конкретным телам и компьютерам, но распределёнными непосредственно по числовой пыли, а значит обладающими воистину космическим сознанием! Существовать в миллионах вариаций, перепробовать всевозможные тела, вплоть до животных и растений (разве не свойственно это олимпийским богам?), настраивать свою психику как заблагорассудится, так что сегодня быть сентиментальным, а завтра (или через тысячу лет?) — холодным ироником… Спаниелем, австралопитеком, ватерполисткой… Это Город Перестановок, здесь возможно всё. — То есть нет разницы между добром и злом? Иган гуманен к своим героям. Его гуманизм даже немного старомоден, из девятнадцатого века. Он верит в совесть, верит, что «дьявол с Богом борется» в сердце, верит в спасительную любовь. Именно любовь даёт силы Пиру и Кейт из Народа Солипсистов не замечать триллионов лет «за окном» персональной вселенной; именно муки нечистой совести не позволяют Томасу наслаждаться божественностью, превращая для него Элизиум в личный ад. И всё-таки есть предел даже для хорошего человека, если он всемогущ и бессмертен, — отсутствие новизны.
Действительно ли вечность — это в конце концов вечность скуки? (О, как спорят об этом фантасты со времен свифтовских струльдбругов!). У Игана свой ответ. Сознанию нужен вызов в виде… иного сознания — радикально Иного! Иной жизни, иного разума, иного мира с иными законами логики и физики… Сотворить такое готовым нельзя — не будет иным. Значит, оно само должно «собрать себя из пыли» — нужен лишь толчок. Монист ты или дуалист, но в наши дни неэволюционистом быть нельзя. Поэтому в Элизиуме существует подсистема «Автоверсум», которая эволюционирует вот уже пять миллиардов лет… по своему субъективному времени, конечно. Результатом этого непредсказуемого развития становится удивительная раса ламбертиан, роевых насекомых с «нервной системой в десять раз сложнее человеческой». Они не только общаются, но и делают сложнейшие расчеты, строят космологические модели с помощью… коллективного танца. А ещё они обладают непробиваемой уверенностью, что всё, что может быть станцовано, должно быть станцовано ясно. Так они создают столь непротиворечивую картину мира, что в ней их «творцам» попросту нет места. И Элизиум рассыпается, как карточный домик. В споре двух систем, собранных из пыли, побеждает не более «реальная» (таких просто нету), а более целостная, собранная что ли.
Мотив бегства Творца от собственного творения — своего рода усиленный вариант деизма — это ещё одна интересная концепция в богатом на размышления романе Игана. Вызов Иного проблематизирует саму идею Творца, бога, небожителя. «Богов не могло быть и никогда не будет». В череде перестановок, воплощений, метаморфоз — от австралопитека до ватерполистки — сохраняется одно и то же человеческое «я». Бессмертное — и ограниченное своим бессмертием. Есть ли что-то за пределами этого? Иган лишь намечает, намекает дальнейшей судьбою двух главных героев — Пира и Дарэма. Каждый из них приходит к необходимости стать иным даже своему «я», отказаться от самого себя во имя новых перемен. В полном соответствии со словами гуру Народа Солипсистов Лебега: «Моя цель — отнять всё, что почитается в качестве квинтэссенции человека... и обратить это в прах». Но потерять себя в прахе и пыли — и значит наконец найти то, что не участвует в перестановках, не отменяется Иным, не подвержено в равной мере ни смерти, ни бессмертию… Стоило побывать всемогущим Творцом, вкусить нектар вечности, повстречаться с чужим разумом, чтобы обрести то, с чем ты никогда и не расставался, — своё собственное сердце…
Читать далее
31
1K
Аноним30 сентября 2022 г.
Бинарное бессмертие
Говорят, что в 2045 году бессмертие стало реальностью. Можно поднакопить деньжат, отсканировать свою личность и, привет Копия. Человек после смерти может продолжиться в виртуальной копии и жить долго, ну, пока вычислительных мощностей хватает. Пока хватает, а что там завтра будет, кто знает. Может все мощности понадобятся государству, и частным лицам их не хватит. Что есть просто люди, даже если это богатые люди, перед лицом государства?
Так, проблема есть, должно быть и решение. Пол Дарэм придет на помощь и предложит "Эдемский сад" - вечный город для богачей.
Эта книга не про людей, а про идеи, механизмы, технологии, вечную виртуальную реальность. В ней нет реальности, а есть недалекое и далекое будущее, которого никогда не будет. Уже можно говорить, что оно не будет таким, как в книге. При чтении мне не хватило простоты, изящности и легкости. Книга тяжелая, как бетонная стена. Она накрывает и глушит. Все время хочется отвлечься от этой толстой книги, написанной, то как научная статья, то как поток сознания.
Немного о героях книги. Переходы от истории главных героев - Марии и Пола к другим героям (а они там есть) резкие. Характеры героев не раскрыты, показаны только черно-белыми штрихами. Мария, увлеченная "Автоверсумом", выполнила заказ Пола Дарэма и создала "зародыш иного мира" для будущего города Перестановок. Пол Дарэм, копия он или нет, копия копии или нет, копия копии копии или нет, не понятно. Говорит, что он прожил уже 24 жизни, но кто ему поверит, если он сам ничего не знает, может это вообще были одни галлюцинации. Интересная линия Пира и Кейт - зайцев, незаконно проникнувших в пространство города Перестановок. Пир, которые живет на своей волне, и Кейт, которая если захочет пообщаться с Пиром, должна подстроиться и заморозиться. Ведь только жизнь Пира важна, его увлечения и интересы. Есть ещё страдающий Томас, который когда-то, когда был человеком, убил Анну и не может этого забыть.

Книга многословная. Повторениями и рваными кусками сюжета похожа на лоскутное одеяло, в котором сложно увидеть общую картину. Может кто-то видит красоту и стройность этого узора, но мне не удалось. Честно говоря, я и стереокартинки не вижу, может дело в этом. Хочется привести цитату из книги: "если чему-то есть простое объяснение, не надо искать более сложные способы растолковать тоже самое". Хорошо бы она подошла к самому роману.
Читать далее
27
568

Все рецензии

Цитаты

Аноним28 апреля 2021 г.
– Мария, я знаю, что ваше время очень ценно, но надеюсь, вы сможете уделить мне несколько секунд, – письмо сделало крошечную паузу, вызвав ощущение, будто молчание адресата означало согласие. – Мне также известно, что вы умная, разборчивая женщина, не интересующаяся иррациональными предрассудками прошлого, теми сказочками, которые утешали людей во времена младенчества человечества.
Мария догадалась, что за этим последует. Интерактивка поняла это по выражению её лица – она не позаботилась укрыться за каким-либо фильтром – и поспешила закинуть крючок:
– Однако по-настоящему умный человек никогда не отметает идею, не дав себе труда оценить её, пусть скептически, но честно, и у нас, в Церкви Бога Безразличного…
Читать далее
6
426
Аноним21 апреля 2021 г.
Ведь нельзя жить на проценты с безумия и при этом считать, что тебе гарантированы обычные рамки цивилизованного поведения.
6
358
Аноним20 апреля 2021 г.
И я не хочу спокойствия. Спокойствие – это смерть.
5
94