Две твердыни. Возвращение государя

Говорю тебе, Леголас, чудной народ эти люди! Под носом у них диво дивное, на всем Севере не сыщешь подобного, а они говорят - пещеры! Пещеры, и все тут! Убежища на случай войны, кладовки для припасов! Друг мой Леголас, да знаешь ли ты, какие хоромы сокрыты в горных недрах возле Хельмова ущелья? Проведай об этом гномы, они бы стекались сюда со всех концов земли, чтобы только взглянуть на них, и платили бы за вход чистым золотом!

Тут не убережешься, а берись за дело волей-неволей, чем бы оно ни кончилось.

Кому на месте не сидится, тот добра не наживет.

For like a shaft, clear and cold, the thought pierced him that in the end the Shadow was only a small and passing thing: there was light and high beauty for ever beyond its reach.

"What do you fear, lady?" he asked.
"A cage," she said. "To stay behind bars, until use and old age accept them, and all chance of doing great deeds is gone beyond recall or desire."

Сам-то я не очень понимаю, что происходит, и не смогу, наверно, толком объяснить. Однако попробую: вот некоторые из нас как были онты, так и есть, и живут по-положенному; а другие призаснули, вроде бы одеревенели, что ли. Деревья - наоборот, они все большие деревья как деревья, а некоторые, и очень таких многовато, пробуждаются. Иные даже совсем пробудились: из этих кое-какие ни дать ни взять онты, хотя куда им до онтов. Да, дела, что ни говори.

Смерти искать не надо, она над всеми висит.

Не надо мстить за месть - только зла в мире прибудет.

Не как-нибудь там, а обыкновенно отдохнём, выспимся толком, с утра я в сад пойду работать. Мне ведь на самом-то деле только этого и надо, а геройствовать да богатырствовать - это пусть другие, куда мне.

Мир изменился. Я чувствую это в воде, чувствую это в земле, ощущаю в воздухе… Многое из того, что было — ушло. И не осталось тех, кто помнит об этом.