Kvinnan på tåget

Я собираюсь сказать ей, что слова, которые он ей писал – насчёт потери рассудка, – он точно так же писал мне, когда у нас всё начиналось, и ещё он называл меня своей вечной любовью. И это было до неё. Это даже не его слова – он украл их у Генри Миллера. Всё, что у неё есть, уже было в употреблении. Интересно, что она скажет на это?

Я должна остановиться. Но только не сегодня. Сегодня не могу. Слишком тяжелый день.

Кэти – очень правильная, и это сразу видно. Она не только этого не скрывает, но даже заставляет замечать. Ее правильность бросается в глаза, это ее главная черта, и ей требуется признание, причем признание постоянное, чуть ли не ежедневное, что может быть весьма утомительным.

Он лгал все время, лгал обо всем.

Я собираюсь стать сильной, а больше ничего и не требуется.

Разве можно трахать незнакомую женщину в супружеской постели, когда после смерти жены не прошло и месяца?

Я представляю, как это - чувствовать на плечах тяжесть мужских рук, как она успокаивает и даёт ощущение защищённости.

Hollowness: that I understand. I’m starting to believe that there isn’t anything you can do to fix it. That’s what I’ve taken from the therapy sessions: the holes in your life are permanent. You have to grow around them, like tree roots around concrete; you mould yourself through the gaps.