Harry Potter and the Methods of Rationality

А в заключение моего отчёта, – быстро добавила профессор МакГонагалл, – я хочу сообщить, что восемь наших новоиспечённых героинь попросили разрешения провести акцию протеста перед входом в ваш кабинет.
– Я надеюсь, – нахмурился Альбус, – вы объяснили им, что …
– Я объяснила, что в семь часов вечера в среду это будет вполне приемлемо, – перебила его Минерва. Она взяла значок со стола, одарила Альбуса приторной улыбкой и повернулась к двери.
– Минерва? – окликнул её старый волшебник. – Минерва!
Дубовая дверь захлопнулась за ней.

Послесловие:
– …и профессор Флитвик сказал, что, судя по всему, её решимость непоколебима, – строгим тоном продолжала Минерва, не сводя глаз со старого седобородого волшебника, ответственного за всё это. Альбус Дамблдор лишь молча сидел и слушал, взгляд его был печален и устремлён в даль. – Когда профессор Флитвик пригрозил ей переводом в Гриффиндор, мисс Грейнджер не моргнув глазом ответила, что в таком случае она заберёт с собой все книги. Гермиона Грейнджер решила стать героем, и она не желает слышать слова «нет». Я сомневаюсь, что вам бы удалось её подтолкнуть к этому решению сильнее, даже если бы вы постарались…
Минерве потребовались пять полных секунд, чтобы осознать.
– АЛЬБУС! – завопила она.
– Дорогая моя, – произнёс старый волшебник, – после общения с тридцатым по счёту героем начинаешь понимать, насколько предсказуемо они реагируют на определённые фразы, например, что они слишком молоды, или что им не суждено быть героями, или что жизнь героя полна невзгод. Для полной уверенности следует сказать им все три. Однако, – с коротким вздохом продолжил директор, – не следует делать слишком явных намёков, иначе тебя может подловить твоя заместительница.

– У меня есть к вам вопрос, мистер Поттер. Как вы думаете, почему у людей не получается стать собой?
– Что? – удивился Гарри.
Она посмотрела на него.
– Представь, что сегодня ничего не происходило, – попросила она, – и просто скажи, что бы ты сказал вчера.
– Гм-м… – протянул Гарри смущённо и обеспокоенно. – Я считаю, что мы уже являемся самими собой… Не похоже, чтобы я был чьей-то несовершенной копией. Но если попробовать ответить в духе вопроса, то я бы сказал, что люди не становятся собой, потому что набираются всякой ерунды из своего окружения, а затем бездумно её повторяют. Например, сколько людей, играющих в квиддич, играли бы в такую игру, если бы придумали её сами? Или если взять магловскую Британию: сколько людей, считающих себя лейбористами, консерваторами или либерал-демократами, разделяли бы в точности такую же совокупность политических взглядов, если бы им пришлось придумывать всё самим?
Гермиона задумалась. Ей было любопытно, не скажет ли Гарри что-нибудь слизеринское или, может, даже гриффиндорское, но то, что он ответил, явно не вписывалось в перечень директора, и Гермионе пришло в голову, что, должно быть, существует гораздо больше точек зрения по этому вопросу, чем четыре.

– Пуффендуец сказал бы, – произнёс Дамблдор, постукивая пальцем по выцветшему изображению барсука и заставив Гермиону поморщиться от такого кощунства (если это и правда был оригинал), – что людям не удаётся стать теми, кем им суждено быть, потому что они слишком ленятся и не прилагают должных усилий. Когтевранец, – продолжил директор, постучав по ворону, – повторил бы слова, известные мудрецам задолго до Сократа: «Познай себя», и добавил бы, что людям не удаётся стать собой из-за невежества и нелюбви к размышлениям. А Салазар Слизерин, – Дамблдор постучал по тусклой змее и нахмурился, – пожалуй, он сказал бы, что мы становимся теми, кем нам суждено быть, следуя за нашими желаниями, куда бы они ни вели. Возможно, он сказал бы, что людям не удаётся стать собой, потому что они отказываются делать то, что нужно для достижения цели. Следует заметить, что почти все Тёмные волшебники, вышедшие из Хогвартса, были слизеринцами. Стали ли они теми, кем им суждено было стать? Не думаю.
Дамблдор постучал пальцем по льву и повернулся к ней:
– Скажите, мисс Грейнджер, что сказал бы гриффиндорец? Мне и так понятно, что Распределяющая шляпа предлагала вам этот факультет.
Вопрос не казался сложным.
– Гриффиндорец сказал бы, что люди не становятся теми, кем они должны быть, потому что боятся.
– Большинство людей боится, мисс Грейнджер, – заметил старый волшебник. – Они проживают всю свою жизнь, окружённые парализующим страхом, который отсекает всё, чего они могут достичь, всё, чем они могут стать. Страхом сказать что-то не то или сделать что-то не так, страхом потерять своё имущество, страхом смерти и сильнее всего – страхом, что подумают люди. Нет ничего ужаснее такого страха, мисс Грейнджер, и об этом ужасно важно знать. Но Годрик Гриффиндор сказал бы не это. Люди становятся теми, кем им суждено быть, мисс Грейнджер, делая то, что правильно.