Собор Паризької Богоматері

Кого бы не тронуло зрелище красоты, свежести, невинности, очарования и хрупкости, пришедшей в порыве милосердия на помощь воплощению несчастия, уродства и злобы! У позорного же столба это зрелище было величественным.

Вот чудный образчик восточной архитектуры: спина – как купол, ноги – как витые колонны!

Именно в эту минуту затворница из оконца своей норы увидела на площадке позорного столба цыганку и крикнула ей свое зловещее: «Будь ты проклята, цыганское отродье! Проклята! Проклята!»

То были отверженцы природы и общества; стоя на одной ступени, они помогали друг другу.

А чтобы помочь тем тугодумам, которые, несмотря на всю ясность этих атрибутов, не доискались бы их смысла, на подоле парчового одеяния большими черными буквами было вышито: «Я – дворянство», на подоле шелкового – «Я – духовенство», на подоле шерстяного – «Я – купечество» и на подоле льняного – «Я – крестьянство».

Здесь время – зодчий, а народ – каменщик.

В постройках индусских, египетских, романских ощущается влияние служителя религиозного культа и только его, будь это брамин, жрец или папа. Совсем другое в народном зодчестве. В нем больше роскоши и меньше святости. Так, в финикийском зодчестве чувствуешь купца; в греческом – республиканца; в готическом – горожанина.

Гнев людей, подобных Фебу, напоминает молочный суп: одной капли холодной воды достаточно, чтобы прекратить его кипение. Эти простые слова заставили капитана опустить сверкавшую в его руке шпагу.

Quasimodo - у католиков первое воскресенье после Пасхи, Фомино воскресенье; означает по-латыне «как будто бы», «почти»

"Впрочем, философия была сейчас его единственным прибежищем, ибо ему негде было переночевать."