Котлован. Ювенильное море

" Чиклин сказал, что вчера вечером близ северного пикета на самом деле было отрыто сто пустых гробов; два из них он забрал для девочки — в одном гробу сделал ей постель на будущее время, когда она станет спать без его живота, а другой подарил ей для игрушек и всякого детского хозяйства: пусть она тоже имеет свой красный уголок.
— Дядя, это буржуи были? — заинтересовалась девочка, державшаяся за Чиклина.
— Нет, дочка, — ответил Чиклин. — Они живут в соломенных избушках, сеют хлеб и едят с нами пополам.
Девочка поглядела наверх, на все старые лица людей.
— А зачем им тогда гробы? Умирать должны одни буржуи, а бедные нет!
Землекопы промолчали, еще не сознавая данных, чтобы говорить.
— И один был голый! — произнесла девочка. — Одежду всегда отбирают, когда людей не жалко, чтоб она осталась. Моя мама тоже голая лежит.
— Ты права, дочка, на все сто процентов, — решил Сафронов. — Два кулака от нас сейчас удалились.
— Убей их пойди! — сказала девочка.
— Не разрешается, дочка: две личности — это не класс...
— Это один да еще один, — сочла девочка.
— А в целости их было мало, — пожалел Сафронов. — Мы же, согласно пленума, обязаны их ликвидировать не меньше как класс, чтобы весь пролетариат и батрачье сословие осиротели от врагов!
— А с кем останетесь?
— С задачами, с твердой линией дальнейших мероприятий, понимаешь что?
— Да, — ответила девочка. — Это значит плохих людей всех убивать, а то хороших очень мало.
— Ты вполне классовое поколение, — обрадовался Сафронов, — ты с четкостью сознаешь все отношения, хотя сама еще малолеток. Это монархизму люди без разбору требовались для войны, а нам только один класс дорог, да мы и класс свой будем скоро чистить от несознательного элемента."