Ночная жизнь моей свекрови. Единственная женщина на свете. Всегда говори "Всегда"

— Яша после смерти жены и дочери чуть с ума не сошел, Лизорук с ним носилась, как с новорожденным, с ложечки кормила. Баринов много месяцев в себя приходил. Я физически оклемался чуть быстрее, но поверьте, мне было очень непросто, ведь и я потерял жену.

– Рынок наркотиков постоянно видоизменяется, – продолжал Антон, – семь лет назад на танцполах появились таблетки под названием «Стрик». Проглотишь одну дозу и скачешь, как очумелый, сутки, ни есть, ни пить, ни курить не тянет.

– В клубе «Больница» до сих пор угощают «колесами», – сочла я нужным прокомментировать рассказ Ремчука, – Вайнштейн там съел какую-то дрянь и окончательно ум потерял, приехал ко мне с шубой из неведомой зверушки. Внешне он выглядел нормально, от него не пахло спиртным, он не качался, не падал, но говорил и совершал глупости, потом заснул и, проснувшись, не смог вспомнить, что творил.

Когда Настя чуть подросла, она стала лучшей подругой матери. Злата не принимала в расчет возраст ребенка, сладострастно обсуждала с девочкой новинки косметики.

– Есть у меня парочка приятелей, – вдруг вмешался в рассказ гинеколога Макс, – до сорока пяти лет жили холостяками, а потом бац! Обвенчались с девочками, которые им в дочери годились, потеряли голову, делают уколы ботокса, на шопинг в Милан летают, в солярии до стадии сильного закопчения сидят.

Ремчук начал гонять по столу пепельницу:

– До ботокса Яша не докатился, а за одеждой он с женой и в Италию, и во Францию, и в Англию гонял.

– Открытие той выставки было десятого или одиннадцатого июля? – предположила я.

– Пятнадцатого, – уточнил Макс.

– Пятнадцатого! – ахнула я. – Дата пропажи девочек. Кира тоже жертва! Ее убили семь лет назад! Что будем делать? Послушай теперь историю про кошелек!..

– Надо брать Ремчука теплым, – отрезал Макс, когда я рассказала все, что узнала, – он спокоен, орудует не первый год, уверился в собственной безнаказанности. Ты в клинике?

– Клиентка желает синие камни? – уточнил управляющий.

– Ага, – выдохнула Лида.

Георгий вернул кошелек в мешочек, положил в углубление, обтянутое атласом, прикрыл кусочком замши, опустил крышку, прилепил наклейку, разгладил ее большим пальцем и протянул Лидии нож.

Острым кончиком лезвия Георгий осторожно поддел большую черную наклейку, отогнул ее, осторожно поднял крышку, вынул замшевый мешочек, вытащил портмоне и достал из него перстень из желтого металла. Сверху красовался вензель из двух переплетенных букв «К» и «С», выложенных ярко-красными стразами.

— Мать – Ядвига Стефановна, отец Казимир Янович.

– Вероятно, полька, – сделал сам собой напрашивающийся вывод Макс, – но все Винтеры москвичи. И, обрати внимание, брак между Кирой и Антоном не расторгнут. Значит, Винтер не могла выйти замуж за олигарха.