Hungerspelen: Trilogin

Она действительно не понимает, какое впечатление производит на окружающих.

Мои руки ловят запястья Пита.
— Не дай ему разлучить нас.
Тяжело дыша, Пит сражается со своими кошмарами.
— Нет. Не хочу...
Я почти до боли стискиваю его руки.
— Будь со мной.
Зрачки Пита суживаются до размера булавочных головок, быстро расширяются, затем возвращаются к нормальному размеру.
—Всегда, — шепчет он.

— Я открытая книга. Кажется, люди узнают мои секреты раньше меня самой.

Думай, как твоя жертва... и ты найдешь её слабое место.

Они погибли из-за меня. Я добавляю их в свой личный список, начатый на арене. Теперь в нем многие тысячи. Но когда я смотрю в лицо Гейла, я вижу, что он воспринял все иначе. Он готов взорвать тысячи гор и разрушить сотни городов. Его взгляд сулит смерть.

Panem et circenses

Мы едва не вымерли во время предыдущей. Теперь нас меньше. Наше положение более шаткое. Так чего же мы хотим? Истребить человечество? В надежде... что на дымящихся руинах нашей цивилизации поселится другой, более разумный вид?

Им нужно, чтобы я взяла на себя роль, которую они для меня придумали. Стала символом революции. Сойкой-пересмешницей. Бросить вызов Капитолию, вдохновить повстанцев - недостаточно. Теперь я должна стать настоящим лидером - лицом, голосом и плотью революции. Указать путь к победе.

Кто в здравом уме свяжется с девушкой, не способной увидеть разницу между врагом и другом?

Он мог выбрать любую женщину в дистрикте, но предпочел жить в уединении. Нет, это слишком уютное, спокойное слово. Он предпочел добровольное одиночное заключение.