Искусство любить

Овладение любым искусством предполагает определенные общие требования совершенно независимые от того, будет ли то искусство плотника, врача ии искусство любить. В первую очередь практика любого искусства требует дисциплины. Я никогда ни в чем не преуспею, еси не буду вести себя дисциплинированно; все что я стану делать, только когда буду "в настроении", может оказаться приятным хобби, но мне никогда не стать в этом деле мастером. <...> человек проявляет чрезвычайно мало самодисциплины за пределами своих служебных обязанностей. Когда он не работает или не служит, он предпочитает лениться, болтаться без дела или выражаясь более изящно, "расслабляться".  <...>  без такой дисциплины жизнь оказывается беспорядочной, хаотичной и лишенной сосредоточенности.

То, что сосредоточенность - необходимое условие овладения искусством, едва ли нуждается в доказательствах. Любой кто когда-либо пробовал чему-то научиться, знает это. Однако сосредоточенность в нашей культуре еще более редка, чем самодисциплина. <...> Такое отсутствие концентрации ясно видно из того, как трудно нам оставаться наедине с собой. Сидеть спокойно, не разговаривая, не куря, не читая, не потребляя спиртных напитков, для большинства из нам просто невозможно.  <...>

Третье условие - терпение. <...> Наша индустриальная система воспитывает в людях как раз противоположное - торопливость.  <...> Современный человек думает, что нечто ценное - свое время - он теряет, если не делает чего-то быстро; и при этом не знает, что делать ему со временем, которое он сэкономил, кроме как убить его.

Еще одним условием успешного овладения искусством является страстная заинтересованность в этом. Если искусство не стало предметом высочайшей важности, подмастерье никогда не станет мастером, а в лучшем случае останется прилежным дилетантом. <...>

Следует указать еще на одно обстоятельство в отношении общих условий овладения искусством. Обучение начинается не непосредственно, а косвенно и издалека. Человек должен научиться очень многим вещам, часто кажущимся совершенно не связанным с искусством, прежде чем он займется им самим. <...> Применительно к искусству любить - это значит, что каждый, кто стремится преуспеть в нем, должен начать с того, чтобы постараться быть дисциплинированным, сосредоточенным и терпеливым в каждый момент своей жизни.

Что в этих условиях может значить само понятие Бога? Его значение трансформировалось из исходного религиозного в то, которое отвечает требованиям отчужденной культуры, помешанной на успехе. При современном религиозном брожении вера в Бога трансформировалась  в психологическое приспособление, помогающее лучше преуспеть в конкурентной борьбе.

Религия стала союзницей самовнушения и психотерапии, помогающих человеку в деловой активности.  <...>  вера в Бога и молитва рекомендуются как средство увеличить свое  процветание.  Так же как современные психиатры рекомендуют служащему выглядеть счастливым, чтобы стать более привлекательным для клиентов, некоторые проповедники рекомендуют возлюбить Бога для достижения большего успеха в жизни. <...> Как братская любовь была заменена безличным корпоративным духом, так и Бог оказался превращен в далекого от нас Генерального Директора фирмы "Вселенная, Инкорпортейтед".

Братская любовь — это любовь между равными; материнская любовь — это любовь к беспомощному существу. Как бы они ни отличались друг от друга, общее у них то, что они по своей природе не ограничиваются одним человеком. Если я люблю своего брата, я люблю всех своих братьев: если я люблю своего ребенка, я люблю всех своих детей; более того — я люблю всех детей, всех, кто нуждается в моей помощи. Противоположность обоим этим типам любви составляет эротическая любовь; она жаждет полного слияния, единства лишь с одним человеком. Она по самой своей природе исключительна, а не всеобща; к тому же, вероятно, это самая обманчивая форма любви.

Прежде всего, ее часто путают с бурным переживанием «влюбленности», внезапного крушения барьеров, существовавших до этого момента между двумя чужими людьми. Но, как было отмечено ранее, это переживание внезапной близости по самой своей природе кратковременно. После того, как чужой станет близким, больше не будет барьеров для преодоления, больше не будет достижения неожиданного сближения. «Любимый» человек становится так же хорошо понятен, как понятен ты сам себе. Или, может, лучше сказать — так же мало понятен.