Tess of the D'Urbervilles

В непоколебимой её преданности было что-то почти жалкое; вспыльчивая от природы, она терпеливо выслушивала всё, что бы он ни говорил; она не думала о себе, не раздражалась; обращение его с ней не вызывало с её стороны осуждения. Она словно олицетворяла апостольское милосердие, возродившееся в современном эгоистическом мире.

Прошлое есть прошлое; какого бы оно ни было, его больше нет. Каковы бы ни были последствия, время над ними сомнения,-пройдут года, и наступит день, когда для всех они исчезнут навсегда..

Утрачено ли навсегда подлинное целомудрие, однажды потерянное?

В тумане солнце имело странный вид существа мыслящего, одухотворенного и для адекватного своего выражения требовало местоимения мужского рода. И вид этот – в особенности при абсолютном безлюдье вокруг – сразу объяснял происхождение древнего культа солнца. Казалось, никогда еще не существовало под небом более разумной религии. Светило было златокудрым богоподобным существом с лучистым ликом и кроткими глазами, с юным пылом взирающим на землю, которая до краев была переполнена любовью к нему.

В данном случае, как и в миллионах других, две половины совершенного целого не встретились в должный момент, — обе они глупейшим образом блуждали по земле, пока не стало слишком поздно. В результате этого досадного промедления возникли потрясения, тревога, разочарования, несчастья, катастрофы — короче, то, что составляет нашу историю.

Я лучше думаю о людях, когда нахожусь вдали от них.

Он ждал, чтобы ход его мыслей прояснился; он знал по опыту: если не исчезало при дневном свете решение, принятое накануне вечером, стало быть, оно, даже если и было порождено эмоцией, заслуживает доверия.

"Жажда радости", которой проникнуто все живое, эта великая сила, влекущая человечество по своему произволу, как влечет поток беспомощные водоросли, не могла быть подавлена туманными размышлениями об общественных предрассудках."

– И знаешь, – сказала она, прижимаясь щекой к его щеке. – Я боюсь, что ты не всегда будешь думать обо мне так, как думаешь теперь. Я не хочу пережить твою любовь. Да, не хочу. Лучше мне умереть, прежде чем настанет время, когда ты будешь меня презирать, – пусть я никогда не узнаю, что ты меня презираешь.